На кончиках пальцев (СИ)

Это откровение заставляет разжать руку и напрячься ещё сильнее. Если он почувствовал это, значит, и Малфой мог… И это опасение оправдывается: тот неуловимым движением губ шепчет заклинание, и его перчатки исчезают, а потом свободная рука оказывается на задней поверхности шеи и затылке, большим пальцем надавливая под челюсть. Теперь уже слизеринец нервно жмурится, но не отпускает хватку, постепенно расслабляясь и успокаиваясь. Гарри не может не всматриваться в резкие черты лица, которые на глазах разглаживаются и смягчаются. Он знает, что Малфой сейчас ощущает, он всё время знал это, просто признаться себе в том, что его школьный недруг, унижавший его друзей, устраивавший пакости и провокации на протяжении этих пяти лет, сломавший ему нос в начале этого года, в конце концов, — этот самый Слизеринский Принц вызывает в нём восхищение, уважение, симпатию и сочувствие, — признаться себе в этом очень, очень сложно. Вот только когда Малфой прикасается к Гарри, всё это становится настолько очевидным им обоим, что скрывать это больше просто нет смысла.

Вернув утерянное самообладание, Гарри способен теперь сосредоточиться на Малфое, и как только он желает понять, что сейчас с его врагом, он уже знает: абсурдная надежда и слепая, безосновательная вера в него, в Гарри, возрождается с новой силой в душе у слизеринца, и фоном для всех остальных эмоций в ней звучит мольба, отчаянный крик о помощи, который остаётся немым: Малфой с невидимым, зато вполне ощутимым через прикосновение сожалением разрывает контакт и отступает на шаг. Тут же становится до смешного пусто и холодно, и только сейчас до Гарри доходит, насколько близко они с Малфоем стояли, насколько интимным было их касание. Насколько комфортно было чувствовать его ладонь на своей коже — будто они делали это миллион раз. И это было недалеко от истины, но не так.

— Ладно. Мы можем не обсуждать это, но я просто констатирую факт: мы чувствуем друг друга. Наши переживания, эмоции, э-э… Возможно, что-то ещё, — Гарри смущён. Он буквально в первый раз говорит о подобном.

— Это ещё один плюс в пользу теории о помолвке. Не заморачивайся. И, естественно, мы не будем это обсуждать. Расслабься. Как только помолвка будет расторгнута, всё пройдет, — Малфой держит лицо, но это не обманывает гриффиндорца. Ему тоже не хочется оставаться одному.

Гарри скептически приподнимает бровь:

— У меня сотрётся память?! Потому что не вижу другого варианта, почему я должен вдруг перестать испытывать уважение к твоей целеустремлённости и упорству, восхищение твоей способностью к поиску ответов на свои вопросы и трудоспособностью. Я не понимаю, каким образом работает эта магия, но я не перестану сочувствовать тебе только из-за того, что это мерцание пропало. Я в этом убеждён!

Такой тирады ни Гарри от самого себя, ни Малфой от героя не ожидали. Поэтому повисла тишина, и ниша за гобеленом, в которую втащил их слизеринец, внезапно показалась слишком маленькой.

— Ты просто перестанешь чувствовать мои эмоции, и тебе будет проще забыть, кто перед тобой, чтобы… — Малфой отвечал негромко, и Гарри пожалел, что они не касаются друг друга. Ему хотелось узнать: румянец на щеках и смущение ему только кажутся или слизеринец так неожиданно отреагировал на похвалу. — Со временем уважение и сочувствие перестанут быть важными, так же, как и… — он осёкся и продолжил через мгновение, — так же, как и то, что я чувствую к тебе.

Гарри никогда не концентрировал своё внимание на этом, это было как-то не очень важно. Да и какая разница, что думал о нём белобрысый Хорёк? Вот только сейчас это почему-то стало остро интересно. Он подавил своё любопытство. И вернулся к самому важному.

— Я хочу помочь тебе! — выпалил гриффиндорец и упрямо уставился на Малфоя. — Я… — вот тут он растерялся, глядя на шокированное выражение лица оппонента, — я слышал тебя в поезде, но я…

— Ты хочешь помочь мне выполнить задание Тёмного Лорда?! Ты в своём уме, Поттер?!

Теперь и сам Гарри понял, насколько он запутался в своих эмоциях и мыслях.

— Нет! Я… я просто хочу, чтобы ты не был таким… чтобы ты перестал чувствовать всё это… Я… — слов не находилось и не могло найтись. Они слишком разные, чтобы что-то изменить. — Забудь! — с отчаянием выдохнул Гарри и помотал головой. — Я просто не хочу, чтобы ты был на стороне Волдеморта. Я не желаю тебе зла. Это был наивный и необдуманный шаг. Потому что я не знаю, как я могу тебе помочь, — потом он резко вскинул голову и посмотрел Малфою прямо в глаза, — но если ты знаешь, если когда-нибудь ты захочешь принять мою помощь, я помогу. Ты знаешь, за что и с кем я сражаюсь. И если ты попросишь, я помогу!

С этим гриффиндорец оставил Малфоя в нише и ушёл, понимая, что больше не будет мучиться вопросом, который полностью выбил его из колеи.

За прошедший месяц общение стало настолько привычным, а их последняя встреча настолько откровенной, что грубый ответ Гарри «Отвали, Хорёк!» вызывает у Малфоя желание выяснить причину такого хамства вместо более логичного «отваливания».