На кончиках пальцев (СИ)

— Тебе нравятся мои духи, Гарри? — и звук её голоса разбивает оцепенение. Гарри будто смаргивает наваждение и выныривает из глубины, в которую его затягивало ещё мгновение назад.

— Нет, — честно ответил парень и решительно отстранил её от себя. Но Джинни так просто не сдаётся: она порывисто приникает к его губам в неожиданно умелом и страстном поцелуе, который, кажется, обжигает губы. Гарри уже жёстко отталкивает девушку, слегка встряхивая её за плечи для пущей убедительности. — Ужас, а не духи, Джинни, и вообще, что ты творишь?! — он облизал губы, на этот раз ощущая языком, что они неестественно горячие и болезненные.

Нелепое лепетание девушки, как и последующее весьма агрессивное обвинение в безразличии и скоропалительный уход, остались далеко. Гарри уже успел пообщаться с Малфоем, непривычно молчаливым в то утро, и даже с Роном, который, кажется, остался в счастливом неведении о выходке своей сестры, но боль в губах так и не прошла. И он обязательно обратился бы к Помфри, если бы у него была хоть минута свободного времени. Но проклятый слизеринец мало того, что оставил его в растерянности с этим шквалом эмоций, которых от него стопроцентно никто не ожидал, так ещё и без лишних комментариев оставил новый список из нескольких жутко старых трактатов и свитков, которые нужно срочно, точнее, «очень срочно и внимательно» изучить. И тема этих источников была настолько далека от всего, что они изучали ранее, что Гарри даже уточнил, ничего ли тот не перепутал. Но ответа так и не дождался.

С началом новой недели Гарри не на шутку разволновался. Странное жжение с губ перешло на шею, а в конце дня и на руку. Не решаясь поделиться этим с друзьями, он всё же отправился к медиведьме. А на пути в лазарет его снова перехватил Малфой.

— Ты не отвечаешь! — парень странно встревожен и взвинчен, он осматривает чуть покрасневшую шею и пытается схватить рукав мантии. — Как ты себя чувствуешь? Зачем тебе в лазарет?

— Да отстань ты! — Гарри отдёргивает руку. — Откуда ты… — начинает было он задавать очевидный вопрос, но прерывается: — Что случилось? — он понимает, что его рука болит в том же месте, что и бинт у Малфоя.

— Неудачно брызнуло из котла, — слизеринец не выглядит удовлетворённым своим ответом.

Гарри пытается рассмотреть шею, но высокий воротник-стойка закрывают обзор. От Малфоя не ускользает этот интерес, и гриффиндорец бросает играть в игры: — На шею тоже попало?

Малфой напрягается.

— Поттер, ты только не психуй и постарайся держать себя в руках, пока я всё тебе не объясню. Ничего ещё не ясно. Ладно? — увидев немного настороженный взгляд, сопровождающийся тем не менее согласным кивком, он продолжает, — Ты прочитал то, что я тебе вчера перечислил?

Гарри мотнул головой:

— Не все… Но почти. Хотя я готов был убить тебя вчера в библиотеке, когда читал описания брачных ритуалов африканских племён и австралийских аборигенов. Как будто это как-то связано с этим чёртовым мерцанием?!

Малфой многозначительно промолчал, напряжённо вглядываясь в его глаза.

— Что? Что ты такое несёшь? Брачная магия? Что за бред?! Мы же не женаты!

— Я вообще-то молчал, Поттер! — вдруг с прежним ехидством заявил блондин и тут же пожалел о своём выборе — лучше бы он продолжил в том же духе и действительно молчал. Небольшое тёмное помещение в мгновение ока осветилось ровным плавным сиянием оттого, что Гарри схватил Малфоя за воротник, сильно сжимая горловину. Раньше такого свечения они ещё не видели: яркое и ровное, будто имеющее собственную плотность и текстуру; оно исходило от минимального касания костяшек рук Поттера и шеи слизеринца. — Полегче, надежда Магической Британии… Я скорее склоняюсь к варианту помолвки… Как прошло твоё свидание в субботу, герой-любовник? — последнее предложение он выпалил с максимальной скоростью, с ужасом наблюдая, как в ярости темнеют глаза собеседника.

— Откуда ты… — снова начал было Гарри, но потом его взгляд упал на синяки на шее Малфоя. Все вопросы о Джинни и её выходке сразу же отошли на второй план. — Кто это тебя так? Очень больно? Чем это тебя? — по мере того как задавались вопросы до него доходило, что раньше он не чувствовал чужую магию, которую применяли к Малфою, да и физическую силу тоже, но на его шее расцветает ожог, а это о чём-то да говорит. Не успев сделать неверные выводы, а они однозначно были бы именно такими, потому что Поттер уже напрочь забыл о том, что минуту назад обсуждалось в этой комнате, Гарри оказался вознаграждён таким насмешливым взглядом, что слова застряли в горле. Он вернулся в мыслях на несколько реплик назад и потупил взгляд.