На кончиках пальцев (СИ)

— Верьте мне, я об этом совершенно не подумала. Кольцо мне передали эльфы вместе с его палочкой, я даже не заходила к нему. Не могла, не хотела смотреть… Я не знала…

— Зачем это вашему мужу, Нарцисса? — спросил Поттер, сорвав вопрос с губ Адама.

— Вероятно, чтобы уничтожить наш род окончательно, — пусто и ломко ответил Драко. Мать его поддержала молчанием и отстраненно-холодным выражением лица. — Меня — в руки Миноры, а мать — на растерзание оборотням… — Лорд Малфой говорил тихо, но для него было самым важным, что его слышал Гарри. — Я ведь прав, госпожа директор? Артефакт работает на призыв оборотней?

— Знаете, мистер Малфой… Учитывая тот факт, что я лично готовила ваши похороны, мне нужна минута, — Макгонагалл выглядела действительно потерянной. — Я искренне рада, что вы живы, не поймите меня неправильно, но… Это немного слишком. И всё же вы правы — оборотни.

Гермиона с Драко переглянулись. Стало ясно, что произошло в Мэноре. И стало ясно, кто всему виной. От очень уж откровенного комментария Малфоя всем стало неловко. Даже Арман отвёл глаза, хоть и не отличался особым тактом. Однако Гарри всё ещё держал в руках кольцо. Эмоции Малфоя были настолько минорными, что хотелось его хоть как-то подбодрить. Он чувствовал горечь, разочарование и почему-то вину, но с этим пока ничего нельзя было поделать. Да и разбираться некогда.

— Директор Макгонагалл, вы можете снять Призыв? Это всё же семейная реликвия…

— Думаю, смогу, при некоторых изысканиях…

Драко от этой простой фразы про реликвию стал как натянутая струна, и Гарри понял, что им нужно срочно уходить. Иначе его любимый человек проявит слишком много личного на людях, а потом будет поедом себя есть за это.

— Просто сообщите мне, когда найдёте. Нам нужно идти, а Леди Малфой пока останется здесь, и вы двое тоже…

— Гарри, — виновато закусив губу остановила его Гермиона. — Мне нужно кое-что тебе сказать, пока ты сам не увидел и не понял всё неправильно.

Такого взгляда от друга девушка не ожидала, и только когда почувствовала на себе этот гнев, обратила внимание на Драко.

— Идите, — кивнула девушка, — только, Гарри, ничего не предпринимай, пока не поговоришь со мной! А лучше вообще не читай газет!

Для Поттера это стало бессмысленным комментарием. Он уже был всеми мыслями с Драко.

— Иди ко мне, — прошептал он на грани слышимости, как только они оказались дома, но этого и не требовалось. Малфой сам впечатался в него, обнимая и утыкаясь в шею.

— Поттер, — его голос сорвался, — неужели можно так ненавидеть… Нежели можно так ненавидеть свою семью…

— Эй, солнце, ну… Ты никогда не узнаешь его причин, но вы оба сейчас в безопасности. Вам с Нарциссой нужно поговорить, она поможет тебе понять то, что вообще возможно. Но это уже прошлое. Оно не изменится, поэтому ты можешь отложить этот вопрос на какое-то время. Давай я уложу тебя, и мы немного поспим? Ладно?

— Скажи мне это, Гарри… — неожиданно попросил его Драко, когда они уже поудобнее расположились под простыней, после душа и тёплого завтрака. Сова билась в окно, но Кричер быстро переманил её к себе, чтобы она не беспокоила хозяев.

— Я люблю тебя, Драко, — он погладил его ладонь, прижал её к своей груди, давая почувствовать всю гамму своих эмоций через прикосновение. — Люблю тебя… Засыпай…

Эмоции Малфоя как-то мягко улеглись, всё же магия Соратников делала своё дело, усмиряя пыль разочарования и сожаления в душе. Но всё равно не спалось. Вспоминался вечер, когда они с Поттером вместе сражались. И ночь, когда они разговаривали. Утро вспоминать не хотелось, поэтому Драко повернулся к Гарри и тихонько попросил:

— Выключи сейчас голову, Поттер, и поцелуй меня ещё раз, — Гарри повернул голову на подушке, вглядываясь в блондинистые волосы, раскинутые по постели, которые сейчас подсвечивал луч солнца. Потом его глаза нашли малфоевские, и серость в них была такой грустной и просящей, отчаянной, нуждающейся в его тепле… — Поцелуй меня ещё раз, — прошелестел Драко, — пожалуйста, мне это нужно.

Поттер медленно сел, взъерошивая волосы. Он не хотел делать это так. Не хотел, чтобы Малфой, нуждаясь в его поддержке, пытался затмить свои дурные мысли его губами. Он встал с кровати, накинул халат, оставляя Драко одного. Уже у двери он сказал ещё раз, раскрываясь так, как позволял себе очень редко, чтобы Соратник чувствовал:

— Я люблю тебя, Драко. Спи, тебе нужно отдохнуть.

Он ушёл в спальню Сириуса, улёгся и долго ещё смотрел на потолок. Пока Малфой наконец не заснул. Тот не задавал вопросов, ничего не говорил ему, просто утопая в воспоминаниях и осознавая произошедшее за последние сутки. Он обманулся, подумав, что раз Поттер его любит, то ему можно перестать быть осторожнее в своих мыслях на этот счёт. Для Гарри это не брачная магия, но и для Драко тоже — нет. Для Гарри это чувство, а для Драко — отчаяние. Горечь. Печаль. И попытка забить эти эмоции чем-то ярким и приятным.