На краю

Когда изрешеченное тело доставили в морг, по приметам в нем сразу опознали Собаку Ваню. Он же беглый в розыске Недоносков. Приехал подполковник Лединг и устроил скандал: почему не осведомили об аресте? Почему не пригласили его людей? Статский советник ответил просто: служебная необходимость. Все вопросы к министру внутренних дел. Лединг сдулся и ушел обиженный. Видать, решил в качестве мести больше не сообщать гостю ничего о китайской диаспоре. А тот и не собирался уже довольствоваться сведениями продажного полицмейстера. Так между ними начался явный разлад.

Когда личность убитого подтвердил Чарый-Антонов, Алексей Николаевич сказал:

— Один на минус — это хорошо. Но мне нужен Чума.

Глава 9 Хунхузы

Штаб-квартира сыщиков переехала с Комаровской на Посьетскую. Полицмейстер обособился и перестал интересоваться ходом дознания. Оно и к лучшему…

Лыков объявил помощникам:

— Пока китайский резидент правит на Миллионке, нам убивцев не поймать. Он их прячет, и никто не посмеет выдать банду.

— Предлагаете изловить сначала Тунитая? — сообразил Азвестопуло. — Легко сказать, но как сделать?

— Мы его выманим, — стал излагать свои соображения статский советник. — Олег Геннадьевич, резидент ведь не чурается доходных делишек?

— Дань для Лединга собирают его люди, — напомнил поручик. — Часть, конечно, отдают шефу.

— Я не об этих копейках…

Азвестопуло фыркнул:

— Мне бы такие копейки!

— …а о других делах резидента. Банковки и курильни суть мелочи. Опиум, женьшень, золото — что самое выгодное?

Поручик надолго задумался, потом произнес:

— Вы имеете в виду приработок? Надо знать конъюнктуру. Зима на дворе, какой теперь женьшень? Да и золото уже продали. Сезон добычи закончился. Хотя… может, не все еще скинули?

— Думайте оба. Нам нужен крючок с наживкой.

Пока помощники чесали затылки, Лыков снял трубку телефонного аппарата:

— Барышня! Семьсот тридцать пять, пожалуйста[64]. Алло! Дайте мне Мартынова, срочно… Сергей Исаевич? Приветствую, Лыков. Приезжайте к поручику Насникову. Да, прямо сейчас. Есть разговор.

Когда главный сыщик прибыл, командированный сразу поставил перед ним задачу:

— Дайте нам справку, откуда во Владивостоке берутся опиум, золото и женьшень. И в каких количествах.

Мартынов не удивился и принялся обстоятельно рассказывать:

— Ежели начать с корня, то там история такая. На китайской территории главные плантации женьшеня находятся в округе Соидо. Дело поставлено на широкую ногу: высевают, дают пять или шесть лет расти, потом собирают урожай. Его целиком сдают в государственные сушильни. Выходит до семидесяти тысяч фунтов сырого весу. Зарабатывают местные на этом два миллиона рублей в год, иногда даже больше. Что касается дикорастущего женьшеня, то в Китае с этим строго: могут и голову отрезать, если мимо казны пронесешь. И потому копают его у нас в Уссурийском крае. Больше всего в верховьях рек Даубихе, Суйфун и Сучан.

— Китайцы-отходники копают? — уточнил Алексей Николаевич.

— Ну, и они тоже…

— А кто еще?

— Все, кто живет в тайге, пристроены к этому корню. Потому — выгодно! Один вот такой корешок продают за полторы-две тысячи рублей. Соболевщики, дикие старатели, манзы-овощеводы — каждый норовит.

— А продают в Китай?

— Куда же еще? Там есть город Чжусяньчжень, в провинции Хэнань. Это главный в северном Китае центр торговли. Сплошной базар! Улица всего одна и тянется на двадцать верст, а по обеим сторонам магазины, лавки, постоялые дворы и… притоны. Вот туда корень и поставляют. Дальше его путь лежит на юг, в особые туземные аптеки, где из женьшеня делают по старинным рецептам вытяжку. Тут уж цена его взлетает о-го-го!

Статский советник записал сведения и уточнил:

— На Миллионке есть те, кто занимается подобным?

— Как не быть.

— Прошу предоставить перечень, с именами и адресами.

— Слушаюсь, — вздохнул коллежский регистратор.

— Теперь, Сергей Исаевич, расскажите про опиум. Его ведь тоже выращивают в Уссурийской крае?

— Причем все больше и больше, Алексей Николаич. По ту сторону границы за это казнят — производить мак частным лицам запрещено. А у нас нет! Спрос такой, что не удержишь. И в последнее время в Ольгинском уезде стали вместо хлеба сеять мак. Впятеро выгодней! Ну и… Даже русских крестьян начали нанимать. А манзы все поголовно этим грешат. Три тысячи десятин уже занято маком. Если так пойдет дело, останемся мы вообще без хлеба, одним дурманом питаться будем… Говорят, Главное управление землеустройства и земледелия готовит запрет на опиеводство. Скорей бы!

— На Миллионке… — начал было Лыков, но собеседник его перебил:

— Полно таких. Список предоставлю. Я его каждую неделю шлю господину полицмейстеру. Только толку от этого нету…

Сбоку к Мартынову подсел Азвестопуло и раскрыл свежий номер «Дальнего Востока»:

— Вот сведения о золотодобыче в Приморском крае. Подвели итоги за минувший год. В Благовещенской золотоплавильной лаборатории получено шлихового золота двести сорок два пуда с лишком, лигатурного выплавлено двести тридцать четыре пуда. Миллионы рублей, да?

Начальник отделения настороженно смотрел на питерца и молчал. Тот продолжил: