На краю бездны

Мойра заволновалась. Такая идея показалась ей достойной сценария какого-нибудь научно-фантастического фильма. Однако если одна часть ее мозга отвергла эту идею, то другая тут же задалась вопросом, а не стоит ли тут немного покопаться? Как это часто с ней бывало, в нее вселился полнейший профан, и сила его была в неведении и дерзости. Они переглянулись. В конце концов, DEUS по-своему обладал всеми полномочиями: у него был доступ ко всему. Мойра помотала головой.

– Не знаю, – осторожно сказала она. – Но это было бы слишком невероятно, правда?

Однако тон ее голоса говорил об обратном, и Чань улыбнулся своей открытой, покоряющей улыбкой, которая словно говорила: «Я тебя насквозь вижу». Она уже приканчивала второй бокал вина и начала понемногу расслабляться. Ей стало легче дышать, и теперь она уже не могла отрицать, что Чань ее притягивает.

– Но если DEUS знал убийцу, – продолжил он, – то, как вы думаете, существует ли способ у него это выведать?

– М-м-м… не спешите. Давайте не будем увлекаться.

– Наверное, это будет не очень благоразумно, – заметил Чань, понизив голос.

Глядя ему прямо в глаза, Мойра снова подозвала официантку и заказала еще два бокала вина.

– Нет, – твердо сказал он. – Я на службе.

– Как хотите. А я бы выпила еще бокал, если не возражаете.

* * *

Ройстон Там еще раз посмотрел на свои часы «Патек Филипп». Он уже почти час как журавль выхаживал перед входом в «Армани Приве». Наверное, тот или та, с кем у Чаня была назначена встреча, не придет. Сыщика подвели. Можно было бы еще подождать, но ему надоело изображать Эркюля Пуаро и мерить шагами пустынную галерею. И что самое важное – у него было свидание неподалеку от Лань-Квай-Фон. Его ждала очаровательная молодая дама, чей муж, богатый бизнесмен, был в отъезде. Аргентинка, метр семьдесят восемь, красавица – упасть и не встать… Длинные темные волосы, глаза, как угли, силиконовая грудь, мини-юбка и соблазнительное белье…

Он бросил на вход последний взгляд и ушел.

* * *

– Еще слишком рано, – сказала Мойра, когда они сели в такси. – Если я вернусь так рано, это может показаться подозрительным.

Чань отвернулся от окна. С той минуты, как они вышли из «Армани Приве», он не произнес ни слова. В общей сложности основная нагрузка во время их беседы на террасе пришлась на Мойру.

– Вы хотите еще куда-нибудь поехать?

Огни Центрального района скользили по их щекам, вспыхивали в глазах.

– Нет, не хочу рисковать; не хочу, чтобы кто-нибудь увидел нас вместе.

– В Гонконге тысячи баров, Мойра. Вы ничем не рискуете.

– Давайте поедем к вам.

* * *

Шелли-стрит. Они сделали круг, обойдя квартал и зайдя с другой стороны, как в прошлый раз, и оказались в том же темном проходе. В глубине двора Мойра налетела на мусорное ведро, и грохот упавшего ведра долго звучал в колодце двора. Она рассмеялась и уцепилась за руку Чаня, бросив быстрый взгляд наверх. Там виднелся маленький кусочек звездного неба в облаках, вокруг остро пахло канализацией и какой-то снедью из кухонь.

Квартира Чаня встретила их, как и в прошлый раз, яркими прямоугольниками окон, освещенными снаружи уличным светом. Уже стемнело, и Мойра почувствовала, как темнота сближает их. Он слегка коснулся ее, чтобы она подвинулась и можно было бы зажечь свет. Мойра чуть было не обхватила его руками, но сдержалась и уселась на край кровати, когда загорелся свет, сразу разогнав атмосферу заговора и соучастия.

– Очень хочется вина, – откровенно призналась она. – У вас есть вино?

Инспектор подошел к шкафу и достал бутылку вина, бокал и штопор.

– Выпейте со мной, Чань, прошу вас.

– Благодарю, я на службе.

– Никто не узнает.

– Я не пью алкоголь…

– Только маленький глоточек, так, чтобы чокнуться… Ну пожалуйста.

Мойра встала, чтобы налить ему вина, и, нервничая, пролила немного на план работы, лежащий на подносе, потом снова подошла и вложила бокал ему в руку.

– Ваше здоровье.

Чань долго смотрел на нее, потом поднес бокал к губам жестом, напоминавшим капитуляцию. Отпил он только крошечный глоток. Мойра следила за каждым его движением.

– Хочу задать вам один вопрос, – заявила она, и сама почувствовала, что виной всему вино.

– Какой?

Мойра пристально посмотрела на него; теперь ее глаза имели мало общего с глазами внезапно испуганной женщины. Они потемнели, и в них появилось диковатое выражение.

– Смотрите мне в глаза, когда я с вами говорю.

– Что?

– Смотрите на меня, Чань… Боже мой, да смотрите же на меня, когда я с вами разговариваю… В вашей жизни кто-нибудь есть?

Вид у него был ошеломленный.

– Мойра, я не думаю, что сейчас подходящее место и время…

– Отвечайте.

Он вгляделся в нее.

– Нет.

– Никого?

– Нет.

Мойра поняла, что Чань смущен, а он для приличия выпил еще глоток.

– А вы не чувствуете себя иногда одиноким?… Я ощущаю это одиночество каждую ночь, с тех пор как приехала в Гонконг.

Он помедлил с ответом.

– И со мной случается…

– Но ведь вы предпочитаете женщин?

– Что? А, да…

Чань был явно выбит из колеи и даже шокирован тем оборотом, какой принял разговор. А Мойра прекрасно понимала, что выпила лишку и зашла слишком далеко. Она придвинулась к нему.