На краю долины гейзеров

Добродушного вида мужчина зашёл в кабинет вальяжной походкой. На нём был надет зеленый костюм с накладными плечами и темно-синие ботинки. Всё это отлично сочеталось с его огромными рыжими усами и объемной причёской, уложенной на одну сторону.

– Здравствуйте, Павел Евгеньевич, – профессор виновато взглянул на директора. – к сожалению, ничего не готово.

Гость оглядел кабинет и сел на край дивана, закинул ногу на ногу и снова взглянул на Стеклова.

– Но идеи есть?

– Идея есть, но я пока не уверен, что смогу её воплотить.

Рыжий мужчина оглядел рабочий стол и открыл портфель, чтобы достать оттуда листочек.

– За средства на реализацию не волнуйтесь, я зайду в бухгалтерию и напишу разрешение.

– Спасибо, это было бы кстати. Но дело в том, что она весьма странная.

– Как и все Ваши предыдущие проекты. Не беспокойтесь. Если бы нам нужны были скучные массовые проекты, мы бы взяли штатного инженера на это место.

Директор тяжело встал и хлопнул себя по брюкам, чтобы разгладить заломы. Затем убрал неизвестный листочек и захлопнул замочки на портфеле. Пройдя пару шагов к двери, он неожиданно обернулся и хлопнул себя по лбу.

– Точно, Василий Степанович, через неделю у Вас представление проекта на конференции океанографов. Мы думали, что всё уже готово, поэтому выбрали такую дату. Чертежи и паспортичку можете принести позже, но ответить на вопросы журналистов придётся уже в назначенный день. Всего хорошего, желаем от совета директоров удачи при выполнении, мы в Вас верим.

Павел Евгеньевич улыбнулся своими огромными пушистыми усами и тихонько закрыл дверь. Профессор лишь кивнул на прощание и, как только кабинет снова опустел, начал биться головой об шкаф. С каждым ударом через полузакрытые дверцы вываливались чертежи, скатываясь под стол. Что теперь делать? Как успеть закончить концепцию разработки за семь дней?

Из-за непрерывного стука профессор не услышал, как в кабинет вошёл новый гость. Неожиданно, холодная увесистая рука легонько дернула за плечо унывающего Василия Степановича, от неожиданности тот отпрыгнул назад с непривычной для него реакцией.

– Доброе утро, дорогой мой. Кажется, день не задался?

– Здравствуй, Георгий, так и есть. Ты с какими новостями?

Океанограф сел на диван и с обыкновенной оптимистичностью скрестил на коленях пальцы. Сегодня океанограф выглядел более выспавшимся, чем вчера, к тому же его вид стал более свежим и аккуратным. Пушистая борода была аккуратно подстрижена, кудрявые волосы уложены и зачесаны на висках, большие солнечные очки выглядывали из вьющихся локонов. Свитер ярко оранжевого цвета поглажен и надет на клетчатую потертую рубашку с отложным воротом, помятые на коленях брюки сочетались с большими добродушными зелёными глазами.

Было заметно, что океанограф уже подготовился к новой экспедиции.

Затем, немного наклонившись к столу, за который уселся профессор, потирая красный лоб, начал приглушенно рассказывать свою маленькую тайну:

– Помнишь, вчера я рассказывал, что мы перестали получать местоположения с датчика, который находился на осьминоге? Так вот, через пару дней мы поймали сигнал и не поверили своим глазам. Это глубоководное осьминогоподобное существо преодолело несколько тысяч километров и через пролив Дрейка и перебралось в Тихий океан. Из Норвежского моря, где мы видели его последний раз, он, с помощью Пассатного течения и Гольфстрима преодолел острова Диего-Рамирес и мыс Горн, Южные Шетландские острова в Атлантическом океане. А затем по паковым льдам Японского моря, через нижнюю точку Северо-Западной котловины, добрался до Курило-Камчатского желоба и остался на какое-то время там. Последнее его местоположение нам удалось запеленговать вчера, он находился на абиссальной глубине Курильской котловины в Охотском море. На свое межокеаническое путешествие этот пришелец затратил чуть больше месяца, в то время как грузовые корабли прошли бы его за полгода. К тому же наш осьминог не попал в Бермудский треугольник Саргассового моря, а затем чудом обошёл «Море дьявола» возле Японии – настоящий везунчик.

С этими словами Киселёв откинулся на спинку дивана и выжидающе смотрел на Стеклова, попивая небольшими глотками свой горячий капучино.

Наконец, профессор отошёл от всего вышесказанного.

– И что вы командой собираетесь делать?

– Как только мы дождались прибытия существа в воды России, купили билеты на Камчатку. Здесь у нас будут все разрешения на осмотр этого спрута. В Аквитании я хотел бросить это дело, потому как все бумаги приходилось переделывать по сотни раз – ужасная бюрократия для иностранных учёных. Наверняка хотели отобрать мою идею.

– И когда рейс?

– Сегодня вечером с Новоарбатского аэропорта, прямой.

– Мне кажется, я тоже должен изучить нашего осьминога, через неделю у меня проект. Признаюсь, не могу понять почему, но я чувствую, что найду в нём недостающую изюминку установки. В нём определенно есть много интересного для науки.

Профессор нажал на кнопочку телефона:

– Анна Михайловна, посмотрите, пожалуйста, свободные билеты до Петропавловска на сегодняшний вечер.

– Секунду.