На краю пропасти

- Угнанная я! Из-под Луги я. С мейне муттер, мамой, мы там на даче были! - затараторила девочка, мешая русский и немецкий языки, но вдруг лицо ее сморщилось, по щекам потекли слезы. Всхлипывая, торопясь, она выкрикивала: - Маму убили! А меня сначала в Литву угнали, коксагыз мы там сажали!.. Йа-йа, вир дорт арбайген, дети разные, кто из пионерлагеря, кто откуда...

- Хозяин где? - послышался из комнаты голос Бубниса, он говорил по-немецки. - Погиб на фронте? Туда ему и дорога. Жадный был! Злой был! Признала меня, хозяйка? Это я у вас в тридцать восьмом году все лето работал, а вы обманули меня. Сто марок не доплатили.

- О ботинках спроси, - бубнил Федя, - о ботинках!

- Ой, бегите все побыстрее отсюда! - крикнула девочка. - Я слышала... ой, бегите! Звонил он в район ин гебитскомиссариат, про вас, наверное, будто какие-то люди укрываются в сарае... А я - Люська меня звать, - такой детский лагерь был, абер ецт - вот сюда... Ой, бегите же!

- А ты, старый боров? - подступился Бубнис к старику. - Ты тогда еще таким бравым был. Помнишь, как шутил: «Сто марок тебе еще? А зачем медведю марки? А ну-ка, мои собачки: взять медведя!» Еле отбился! Ну-ка, раскошеливайтесь. Быстро продукты!

- У нас ничего нет. - плаксиво заныла пухлая, с бородавкой на пышном подбородке хозяйка. - Все приходится сдавать, такие трудности. Самим кушать нечего.

- Врет она, ох как она врет! - вскричала Люська и маленьким яростным смерчиком выметнулась из кухни. - Все у них есть! Полный подвал! Идите сюда, я покажу, где лежит. Ух, кулаки, фашисты, жадюги!

- Ах да, как же это я забыла? - всплеснула руками хозяйка. - И верно, там еще кое-что осталось... Сейчас я соберу. А ботинок такого размера нет, уж простите!

- На сто марок, - приказал Бубнис. - По довоенным ценам.

Федя уже крушил дверь в подвал: хозяйка сказала, что никак не может найти ключи. Яркая лампа осветила полки, уставленные банками с вареньем, жестяными коробками, ящиками и ящичками. Вдоль стен стояли сундуки и тугие мешки. В углу, в сумеречной прохладе закутка, гроздьями висели кругляки колбас и, как тяжелые снаряды, матово желтели окорока. Хозяйка только тихо ахала и как-то оседала, видя, как Федя Крохин швырял в мешок эти богатства: колбасы, окорока, тяжелые, как ядра, шары масла, завернутые в вощеную бумагу и усыпанные крупной солью, розовато-белые пластины сала. Побагровев, приподнял мешок, глянул на Бубниса.

- Всего-то марок на шестьдесят набрали, - сказал тот помертвевшей хозяйке. - Уходим.

- Возьмите меня с собой! - вцепилась Люська в рукав Володи: - Они меня так бьют! Я больше не могу, не могу... я каждый день по шестнадцать часов работаю!.. - Она закрыла лицо руками. Немцы угрюмо глядели на нее. Вспухли, бугрились на лице старика желваки, он шевелил губами, показывая еще крепкие, желтоватые от табака зубы. Люська прижалась к Володе: - Они убьют меня, убьют! А я пригожусь... я знаю немецкий... я многое-многое знаю!

- Уходим, - повторил Викентий. - Никому из дома не выглядывать! Слышите? - прикрикнул он на хозяев хутора.

- Возьмем девчушку? - спросил Володя Костю Крапивина. Пригодится, а?

- Собирай свои шмутки. Ну, что стоишь? - поторопил девочку Костя. - Но смотри, если что - не хныкать!

- Какие шмутки? Все на мне! - пискнула Люська и шмыгнула в дверь. - Сюда! Вот тут калитка... Битте!

Затрещали кусты, со звоном покатилось ведро - Федя наступил на него и, раздавив в лепеху, подфутболил. Чудовищным горбом высился на его плечах мешок с продуктами. Заливалась собака, кричал, выглядывая в дверь, старик, - разведчики быстро уходили по залитой лунным светом, тропке.

- Немцы! - Саша Петров выбежал из-за угла сарая. Грачев, Зоя, и Нина, уже готовые к походу, нетерпеливо поджидали разведчиков, ушедших на хутор. Командир предостерегающе поднял руку: - Тише! Машина с фрицами, человек пятнадцать, остановилась у опушки леса. Вылезли, ждут. Может, подкрепления ждут?

- А Прокопенко где?

- Остался наблюдать. Что мы медлим, командир?

- Ч-черт, где же наши любители ветчины? А, идут! Братки, быстрее сюда... а это еще кто?

- Девчушка, наша, - проговорил Володя. - Угнанная.

- Девчушка! Угнанная! - сердито проговорил Грачев, и девочка испуганно юркнула за широкую спину Феди Крохина. Тот положил ей тяжелую руку на плечи, прижал к себе: не бойся.

Командир шумно вздохнул:

- Немцы, кажется по наши души прикатили... Кто там? Ты, Коля?

- Еще машина! - Лицо Прокопенко лоснилось от пота, ворот рубахи был расстегнут. - Идут по низинке, охватывают полукольцом. Что будем делать, командир? В болото? Ну, влопались!

- А если глубокое, вязкое? - вслух подумала Зоя.

- В лесу что-то хлопнуло, и над деревьями, полем, болотом медленно всплыла и ярко вспыхнула ракета. Разведчики кинулись к сараю, все стало видно как днем: черная, застоявшаяся вода среди тростника, стволы деревьев придвинувшегося к самому болоту леса и черные фигуры людей, торопливо идущих через пашню к сараю. Зоя вскинула на плечи рюкзак:

- В воде мы как на ладошке. Перестреляют, словно уток.

- Глубоко тут? - спросил Грачев Люсю.