На краю пропасти

- Живы? Молодцы! Прорывайтесь к центру города. Шестнадцатый, обходите костел! Восемнадцатый и двадцатый, прорывайтесь в центр, прорывайтесь в центр! Вперед! Делай, как я!..

Улочка внезапно кончилась, и танк вынесся на площадь. Справа возвышалась красная костлявая громада костела, к нему примыкали двух- и трехэтажные дома. Некоторые из них горели, из черных окон валил дым... «Тигр»! Во дворе одного из домов затаился серый массивный немецкий танк. Вот он выстрелил и весь подался назад. Ах, как он хорошо стоит!

- Валюха, стоп! - крикнул Рогов. - Шурик, бронебойный.

Машина резко остановилась, замерла. Только бы успеть, только бы «тигр» не вздумал развернуться - в лоб его ни за что не продырявишь! Скорее, скорее... «Десятка» повела стволом, перекрестие прицела совместилось с белым крестом на борту «тигра»... Выстрел! Взрыв! Восьмитонная башня вражеского танка вместе с орудием взлетела в воздух и обрушилась на брусчатку площади. Боезапас взорвался!

- Урр-аа, командир! - заорал Шурик. - «Тигра» лупанули!

- Подбил «тигра» на площади! - проговорил Рогов. - Товарищ капитан, Свиридов, слышите меня?

- Слышу! Поздравляю, Рогов. Представлю к ордену!

Справа, из улицы, на площадь вынеслась «тридцатьчетверка» с цифрой «двадцать», за ней танк Петра Галанова и еще две машины с пехотой на броне. Пехотинцы ссыпались с них и побежали, одни-к закрытым дверям костела, другие - по улице. Загремел железными колесами по брусчатке пулемет, его волокли двое солдат. Потом откуда-то из проулка на площадь ворвался черный дымящийся танк с бурой звездой на башне - это была машина командира роты. Свиридов выглядывал из распахнутого люка, танк резко развернулся, и, скрежеща гусеницами, вышибая из булыжников искры, прокатился боком. Комроты соскочил с него.

Потные, кажется, сами дымящиеся, танкисты, вылезали из машин через узкие люки, разминались, взмахивали руками, смеялись и тут же мрачнели: «пятнадцатую» фашисты сожгли, «шестнадцатую» подорвали, - и опять улыбались, громко, как глухие, кричали друг другу:

- Гляжу: прет на меня, целит! Думаю: хана, славяне! Он остановился, бухнул, да мимо, ну тут я ему и вжарил! Трах-бах: готов гансик!

- А я в воронку ухнул. Ну точно кабан в ловушку! Танк рычит, трясется весь, а не выбраться. И тут Петька Галанов подскакивает! Дали трос... Петька, дай обниму тебя!

- Вот мои «зверь», ребята. - Рогов кивнул в сторону черного, развороченного железа. - Командир, не забудь, чтобы все было в ажуре.

- Как твой? Это мой «тигр»! - запальчиво воскликнул Галанов. - Выперся он из-за дома, бабахнул по мне, промазал, ну тут я его в правый борт и жахнул!

- Ты, жахнул?! - воскликнул Шурик Панкин. - Я своими собственными глазами видел: толкнул бронебойный в казенник, тут Рогов и...

- Зашумели раскрасневшиеся от возмущения ребята из экипажа Галанова, Рогов зло щурил глаза, усмехнулся: может, ему приснилось, как он подбил этот «тигр»?! Комроты хмуро слушал ссорящихся танкистов, наконец, не выдержав, - нашли время! - осипшим голосом прикрикнул:

- Отставить! Потом разберемся! А, вот и снаряды.

Лихо, чуть не задев бортом угол дома, на площадь въехал «студебеккер». Левой дверцы у него не было, крыша кабины - в рваных дырах. Водитель одной рукой держал руль, вторую прижимал к боку. Затормозил и вывалился из кабины.

- Убитый я, - прохрипел он. - Берите снаряды.

Водитель был рыжим, пожилым. Его подхватили. Он кривил губы, кровь текла за воротник расстегнутой гимнастерки, на боку расплывалось черное пятно.

- Убитый я... - хрипел водитель. - Убитый!

- Санитара сюда! - закричал кто-то. - Вечно не сыскать. Сани-та-ар!

- Ребята, пополняйте боезапас. Быстро, быстро! - скомандовал комроты. - Кончай перекур, братва. По маши-инам! Вперед!

- Рогов затушил окурок. Оглянулся. Мимо бежали пехотинцы. Тяжело топал грузный минометчик - тащил на плече минометную трубу, за ним торопливо трусил щуплый боец с тяжеленной минометной плитой на спине, окликал товарища: «Погоди, Ваня, задохся!»

Шурик бегом подносил снаряды к танку, Валентин и Петро принимали их в открытый люк. Валька скрестил руки над головой: все! Рогов легким, стремительным рывком вспрыгнул на машину. Взревел двигатель. Танк комроты Свиридова круто развернулся и пошел в горловину широкой, обсаженной каштанами улицы. Высунувшись из люка. Свиридов махнул рукой - вперед, делай, как я! - и захлопнул крышку.

Рогов глубоко вдохнул пахнущий порохом, горелой резиной и соляркой воздух и стал опускаться в машину. Оглянулся: из узкой улочки бежала к раненому шоферу «студебеккера» девушка-санитарка. Что-то знакомое уловил Герман в этой тонкой фигурке и испачканном кирпичной пылью лице. «Неужели Ленка?» - подумал он и снова выглянул. Д-ддан-нн! - прошлась по башне пулеметная очередь. Рогов провалился в танк и с грохотом захлопнул крышку. Вряд ли это она. Разве может быть такое, что они воюют так близко друг от друга?!

- ...Гера! Рогов! Эй, в танке... остановитесь!