На краю пропасти

Что-то ворча, он медленно натянул галифе, сапоги и, забрав санитарные сумки, оба полезли по крутому берегу.

Гром пальбы разрастался. Кажется, немцы Пошли и контратаку. Ракеты вспыхивали одна за другой, вьюкали пули, шмякались и в землю осколки. «Танки справа! Обходят справа!»- - послышался чей-то отчаянный крик и лязг траков, а затем хлесткие выстрелы противотанковой пушки. Громобоев и Лена спрыгнули в траншею, прижавшись к ее скату, стреляли в полыхающую ракетами ночь пехотинцы, белели повязки раненых.

- Хто ураненый? - хрипло спрашивал Громобоев. - Ребяты, кто ураненые?

- Куда прешь, усы? - заорал на них один из бойцов. Вон раненые, возле танков сгоревших!

Громобоев дернул Лену за рукав гимнастерки, они двинулись по траншейке, ведущей назад, в тыл, к реке, и вскоре увидели черные, угловатые остовы трех подбитых машин. Как рука со сжатым кулаком. Торчало вверх орудие, серебристо сверкали траки разбитых гусениц. Тошнотно воняло сгоревшей резиной, горячим железом и горелым мясом. Внутри одной из машин еще бушевал огонь, борт танка малиново светился, а по его поверхности весело пробегали россыпи ярких искр.

- Санитары! Сюда! услышали они и свернули вправо, - Сюда!

Лева споткнулась обо что-то и при дергающемся свете очередной ракеты увидела труп обгоревшего, с черными, обуглившимися руками и лицом, танкиста. Девушка вскрикнула, шагнула в сторону, но их снова позвали, и она вместе с Громобоевым побежала по воняющей соляркой траве в низинку, где смутно виднелись медленно шевелящиеся фигуры людей с перевязанными головами и руками. Девушка-санинструктор стояла на коленках, обматывала бинтом стонущему бойцу голову. Лена села рядом, стала помогать.

- Уносите и уводите раненых вниз! Там, в тростниках, большая надувная лодка, быстро проговорила девушка в облизнула сухие губы. - И когда назад пойдете, водички принесите, ладно? Вот котелок.

Громобоев подхватил двух бойцов и потащил их к реке. За ним побрели, поддерживая друг друга, еще трое солдат и танкист. Лена тоже подняла раненого, он положил ей руку на плечо и прытко пошел, засеменил рядом. Дышал солдат с тяжелым, прерывистым всхлипом, цепко держась за Лену. Они почти бегом спустились под горку, к реке. Зашуршал тростник. Громобоев, бурно всплескивая ножищами воду, поспешил навстречу, подхватил из рук Лены раненого, уложил в лодку, где уже лежали и сидели несколько танкистов и солдат.

Зачерпнув котелок воды, Лева начала карабкаться по откосу. Громобоев, шумно дыша, топал следом, потом вдруг схватил ее за руку, и они оба прислушались. Вспыхивали и гасли ракеты. В той стороне, Куда они шли, мелькнули чьи-то теин, послышались возня и отчаянный женский вскрик: «Немцы! На помощь!..» Срывая с плеча автомат, Громобоев ринулся на зов, Лена выдернула из расстегнутой кобуры «вальтер» в побежала за ним. Резко хлобыстнула автоматная очередь, донесся чей-то стон. Под откос с тихим лязганьем покатился оброненный Леной котелок. Замирая от ожидания чего-то страшного, она подбежала к Громобоеву. Наклонившись, санитар переворачивал раненых, окликал их:

- Робятки! Что же вы! Эй, парень! – Распрямился и яростно выругался. - Гады, всех ножами порешили! А где же девчушка то?

Шагнул и сторону и, опустившись на колени, начал поднимать девушку-санинструктора, Лена подхватила ее запрокинутую голову и увидела темную, глубокую полосу на тонкой, белой шее. Она отвернулась: и девчонку не пощадили, подлецы!

Вспыхивали и гасли ракеты. То стихала, то разгоралась винтовочная и автоматная стрельба. Кто-то бежал и их сторону по траншее. Опустив мертвую девушку на истоптанную землю, Громобоев вскинул автомат, но тут же облегченно передохнул: наши! Вдруг, что-то сообразив, вскочил, взмахнул рукой: ребята, к реке, за мной! - громадными прыжками понесся вниз. Лена бросилась следом. В темноте послышались злобные, полные ненависти крики, всплески воды, короткие очереди и пистолетные выстрелы. Кто то вдруг бросился к Лене: отпрянув в сторону, она увидела высокую фигуру в пятнистом немецком комбинезоне и, вскинув пистолет, нажала курок... Да где же Громовое»? Петляя, как заяц, Лена сбежала к реке:

- Дядя Вася! - позвала она отчаянно. - Дядя Вася-а!

- Н-наших ураненых? Робяток убивать наших? - слышался мощный голос Громобосва уже где-то у лодки. - Н-на, гад! Н-на-а!

- Вон еще один побег! - донесся чей-то крик и вслед за тем автоматная очередь, всплеск воды. - Не убег, гад... Хлопцы, а ну вертаемся в траншею!

- Шаги стали затихать, послышался чей-то нервный хриплый смех. Где же опять дядя Вася? Вот кто-то идет... Это он? Громобоев продрался через густые заросли тростинка к лодке, поддерживая левую руку, позвал:

- Ленка, рука у меня, кажись, простреленная, замотай. Эй, где ты?

- О господи! Тут я, дядя Вася... Ну что с тобой?!

- Раненые-то наши все целые?

- Все мы тут целы, все! Перехватили вы фашистов-то, но уходить надо, уходить! - зачастил, подойдя к лодке, солдат с забинтованной головой. - Уходить надо отсюда, побыстрее бы, а?