На краю сознания

Интервью? Записи? Она что, ничего не помнит? Почему она ведет себя так, словно мы не совершили с ней путешествие в нейронет, из которого теперь пытаемся вырваться снова и снова, попутно освободив из плена всё человечество? Неужели эта Энн не настоящая? Но откуда тогда она знает про ее спасение от хулиганов?

— Хорошо, Энн, иди за мной!

Куда мне идти? Домой? Нет, туда сейчас нельзя. А куда тогда? Я ищу Хитрого Фила, где он может быть? Надо заглянуть в психиатрическую клинику! Придется взять с собой Энн, с которой явно что-то не так. А может быть, она просто притворяется? Что, если мой робот достаточно хитер, чтобы не показывать то, что происходит в его искусственном сознании? Я же притворился, что поверил в реальность этого мира, что мешает сделать роботу то же самое? Надо бы как-нибудь проверить эту догадку, вот только как? Спросить прямо? Если она — шпион нейронета, то я тут же окажусь в психушке. Может быть, Птица была не права, когда говорила, что Ложную Землю создали люди, которые не имели воображения? Я начинал думать, что Ложная Земля создана самим нейронетом для тех, кто захотел отключиться. Большинство верит в реальность этого мира, а те же, кто сомневаются, изолируются от остальных и становятся пациентами психиатрических клиник. Система работает, как часы. На часах была половина десятого вечера. Не самое подходящее время для визита в психушку, но что делать? Я не знал, сколько времени у меня в запасе, и терять его было недопустимо.

Поймать такси и приехать к воротам двора городской психиатрической лечебницы не составило труда. Таксист даже не стал возражать насчет робота-пассажира, хотя у многих предрассудки насчет электромеханических пассажиров с искусственным сознанием еще сохранялись. Эта субреальность была приятной и доброжелательной к ее гостям, и действительно вызывала желание задержаться в ней подольше, а может даже и остаться навсегда. Искусственный интеллект нейронета неплохо разбирался в человеческой психологии.

Таксист не интересовался, зачем человеку и роботу понадобилось выехать за город в психиатрическую больницу на ночь глядя, но это меня не удивляло. Удивляло то, что Энн не задавала на этот счет никаких вопросов. Когда такси уехало, и мы остались наедине, я спросил:

— Что-то ты молчишь, Энн. Раньше ты постоянно задавала различные вопросы. Теперь считаешь, что уже изучила людей достаточно?

— Достаточно, чтобы понимать, когда некоторые вопросы неуместны. Какими бы странными не казались мне ваши действия, господин Ник, я окажу вам всяческое содействие. Люди назвали бы это доверием.

— То есть, ты доверяешь мне, Энн?

— Да, господин Ник. И вы тоже можете мне доверять после всего, что мы пережили вместе.

Что она сейчас имеет в виду? То, как я заступился за нее перед хулиганами, или все то, что мы пережили за наше долгое путешествие по субреальностям нейронета? Пытается ли робот таким способом намекнуть мне, что она — настоящая, и всё помнит? Понимает ли искусственное сознание, что такое намёк? Или же это хитрость нейронета, которая должна заставить меня доверять ей? Но понимает ли искусственное сознание, что такое хитрость?

Ворота были закрыты на массивный навесной замок. Может, попробовать открыть его при помощи творения? Не уверен, что я могу здесь творить, но даже если и могу, то стоит ли демонстрировать, что я осознаю нереальность этого мира? Лучше всё же будет перелезть через решетку. А что делать с Энн? Неуклюжий робот с устаревшими манипуляторами не предназначен для таких задач.

— Нам нужно попасть во двор, Энн, — сказал я. — Я думаю перелезть через решетку. А ты сможешь с этим справиться?

— У меня есть идея лучше, господин Ник! — ответила Энн. — Я могу взломать замок на воротах, и мы пойдем внутрь. Если, конечно, по каким-то причинам вы не хотите просто нажать кнопку домофона у калитки. Хочу заметить, что мы уже находимся в зоне покрытия камер наружного наблюдения, и наши действия в любом случае не останутся незамеченными, какой бы способ проникновения на огороженную территорию вы ни выбрали.

Как много сюрпризов таит в себе мой маленький робот! А про камеры я совсем не подумал. Что сейчас происходит в больнице? Привязана ли она к тому времени, в котором я очутился, или же существует вне его? Не получится ли, что я стану свидетелем событий, которые произошли со мной ранее, а сейчас произойдут с другим мной? Мою предыдущую встречу с самим собой я помню, хотя тогда я, панически прячась в подъезде от своего преследователя, не знал, кто за дверью. Будет ли у меня еще одна такая встреча? По крайней мере, если она и была, то я о ней не помню.

— Так что скажете, господин Ник? — спросила Энн. — Вы подозрительно долго не отвечаете. О чем-то задумались?

Нет, если я пока обманываю нейронет, который может наблюдать за мной как глазами Энн, так и при помощи этих камер с пульта охраны, то нам не нужно ни перелезать через решетку, ни взламывать замок.

— Пойдем-ка, прогуляемся вокруг, Энн! — сказал я. — Возможно, есть какой-то другой способ попасть внутрь.

— А зачем нам внутрь, господин Ник?