На краю сознания

Мысли путались в голове. Снова шутки с четырехмерным пространством и нелинейным временем? Тот, другой я, скрылся в подъезде. Я помчался вперед, начал стучать в дверь, но он не открывал.

— Господин Вильфрид, откройте дверь, прошу вас! — громко сказал я.

Я испытывал непреодолимое желание поговорить с этим человеком. Может быть, мое воображение подвело меня, и мне просто померещилось, что я увидел сам себя? Может быть, это был не настоящий я, а чей-то придумок, похожий на меня? Может быть, он тоже узнал во мне себя и испугался? Но я не испытывал страха.

— Господин Вильфрид, зачем вы это делаете? Откройте дверь!

Я постучал еще раз. Изнутри доносился какой-то шорох, но незнакомец с моим лицом по-прежнему не открывал. Меня преследовало ощущение, что вся эта ситуация мне знакома. Словно я уже преследовал самого себя по этому переулку. Нет, я преследовал самого себя в автомобиле на мраморном поле, здесь такого не было. Здесь… Что же было здесь?

Здесь я сам убегал от преследователя, которого принял за убийцу, посланного за мной Эдвардом Дарио. Но настоящий убийца ждал меня в квартире, а человек, который меня преследовал, передал мне письмо. Письмо, которое я уже не раз перечитывал и запомнил наизусть. Оно и сейчас было при мне.

И вдруг все сложилось. Не было никакого посланника от Эдварда Дарио. Это я сам передал себе письмо. Там, за дверью, тот я, который еще не пережил заключение в психиатрической клинике, который еще не знает, что его ждет. А я, выходит, оказался здесь потому, что мне нужно передать ему письмо? Все это казалось мне безумием, но интуиция подсказывала мне, что я на правильном пути.

— Господин Вильфрид, у меня важное письмо для вас! — прокричал я через дверь. — Хорошо, вы не хотите открывать дверь. Ладно! Давайте я просто просуну его под дверь, и вы его заберете. Хорошо? Смотрите, я просовываю вам конверт! Возьмите его!

Почему я это делаю? А что, если я не буду передавать себе письмо? Что, если я открою дверь и остановлю себя, не дам подняться наверх и стать жертвой Даниэля Аллена? Что, если я воспользуюсь этим странным течением времени здесь и изменю собственную историю? Ключ от двери был у меня в кармане.

Нет, мне нельзя так поступать. Именно последовательность действий, которую я совершил в психушке и позже нее, привела меня сюда. Как бы странно ни шло здесь время, в объективной реальности оно идет обычным образом. А значит, если Фил уже ранил меня из пистолета, то я не смогу этого предотвратить. Пусть другой я проживет дальше свою судьбу, а я должен вернуться к моей задаче. Хоть мне и хотелось проверить, к каким последствиям в субреальности приведет временной парадокс, я подавил в себе это желание:

— Просто возьмите конверт, господин Вильфрид! Идет? Мне нужно убедиться, что вы его получили и всё!

Конверт исчез под дверью. Другой я забрал его, я хорошо помнил, как это произошло. Забавно, что я тогда не узнал свой собственный голос!

— Вот так! Хорошо! Всего хорошего, господин Вильфрид! — сказал я на прощанье и пошел прочь от двери. Мне нечего делать в моей квартире, я знаю, что происходит там сейчас. Я предоставлю другому мне право решать его проблемы, он справится сам. А мне нужно вернуться к поиску Фила. Я услышал шаги сзади. Что, еще один я? Из будущего? Ну что же, давай поговорим! Я развернулся и пошел назад.

— Вы такой быстрый, господин Ник. Я за вами не успеваю!

— Энн, это ты?

Робот вышел из темноты и предстал передо мной. Настоящая ли это Энн? Субреальность, в которой я нахожусь сейчас, создана с целью сбить меня с толку. Очередная попытка нейронета убедить меня, что я вернулся. Даже мой друг-робот может оказаться фальшивкой, как и Эдвард Дарио в небоскребе. Как мне проверить ее реальность?

— Не узнали меня, господин Ник? Я передвигалась максимально осторожно, чтобы не встретить здесь тех хулиганов. Мне не очень хотелось попасться им на глаза, когда вас не было рядом.

Кто-нибудь в нейронете знал историю моего знакомства с Энн? Мог ли искусственный интеллект извлечь ее из моего сознания? По-видимому, нет, ведь если бы мог, то знал бы и все другие мои мысли. Значит, эта Энн — настоящая? Я пытался вспомнить, не рассказывал ли я кому-то в субреальности историю про то, как я спас робота-художника от агрессивных детей. По-моему, не рассказывал. Я не помню. У меня снова провалы в памяти?

— Конечно же, я узнал тебя, Энн. Какой у тебя план?

— Мне нужно предоставить вам все мои записи, сделанные во время вашего интервью, после чего у меня нет никаких планов. Похоже, теперь вы — мой хозяин и друг, господин Ник. Если бы я могла испытывать человеческие эмоции, вроде радости, то я была бы рада остаться в вашем обществе и быть полезной для вас. Считайте, что это нечто сродни существующему у людей чувству долга перед человеком, который спас твою жизнь.