На краю света

Элис была так занята на новой работе, что ей пришлось на время оставить «НайтЛайн». Это было упущением, но оно отчасти компенсировалось тем, что в результате вызванного статьей резонанса прошел слух, что организация скоро получит независимое финансирование. Но, как все повторяли, говорить об этом пока было рано. Ничего еще не ясно, а пока Олив и Кит отвечают на звонки, и Тед тоже вернулся к этой работе.

После полугода опасений, как они к этому отнесутся, родители Кита на удивление хорошо приняли известие, что он бросил вытягивающий душу банковский мир. Кит вернулся к родителям и будет жить в их доме, пока снова не встанет на ноги. Тед упомянул, что Кит подумывает переучиться на психолога, что подтолкнуло Мэри спросить, как дела у него самого. Лучше, ответил Тед, хотя Мэри и сама видела, что это так, потому что он просто сиял.

Даже среди всего этого шума, смеха и выпивки Мэри было легко уйти в себя за этим праздничным ужином. Она знала, что никогда не сможет забыть Джима. Он стал такой же частью ее жизни, как кровь в ее жилах, воздух в легких. Она думала, где он (Элис не сказала ей, а она, в свою очередь, и не спрашивала). Она думала, один ли он или нашел кого-то нового. Она думала, успокоился ли он – и что это может означать в его случае.

Она провела рукой по накрытому Китом столу. В самом центре лежала карта, сшитая ею для Элис, своего рода благодарность. Да, там был Илинг, но было и большее – сеть путей и железных дорог, парков, равнин и зданий, которые были свидетелями ее сердечных мук и которые видели ее первые шаги на пути к их исцелению. Мэри посмотрела на четыре лица, сияющие и звенящие столовыми приборами над картой. Она никогда не вернется обратно, но координаты этого места выгравированы в ней на всю жизнь.

– У меня объявление, – откашлялся Кит. Все, включая Элис, занервничали. – Если мы сумеем выйти в сад, то я сложил там костер. Ну, произвел весеннюю расчистку и подумал…

Он схватил правой рукой коробок спичек, и Мэри увидела, как рука Олив крепче сжала свой бокал с вином. Должен быть издан какой-то закон, запрещающий Киту занятия пиротехникой.

Тед осторожно забрал у него из руки опасный предмет.

– Почему бы мне не взять эту честь на себя, а?

Олив покосилась на Мэри, как бы говоря, что они чудом избежали необходимости вызывать пожарную команду. Они рассмеялись, и Олив прошла за Китом и Тедом в сад.

– Ты идешь? – спросила Элис, выходя из дверей.

Все остальные уже сгрудились вокруг того, что, как поняла Мэри, и было костром. Их силуэты освещались светом луны.

– Минутку, – она улыбнулась, показывая Элис, что все в порядке и что она не расплачется, оставшись одна. Больше такого не случится. – Не ждите меня, я сейчас.

Наконец, оставшись в кухне одна, Мэри вытащила из внутреннего, застегнутого на молнию кармана рюкзака, письмо. С тех пор, как Элис полгода назад отдала его ей, Мэри перечитала его больше раз, чем была бы готова признать.

Она расправила бумагу на столе и начала читать в последний раз.