На краю света

– Кит уже знает, я провожу это со всеми волонтерами. Я люблю знакомиться с ними. И Бев тоже была бы рада. Бев – это моя жена, – пояснил он. – Она умерла два года назад. Рак поджелудочной. После постановки диагноза сгорела за несколько недель. Ей было всего сорок шесть. У нее столько еще было впереди. У нас было столько впереди.

– Мне очень жаль, – сказала Элис, стараясь смотреть Теду прямо в глаза. Нет ничего хуже, чем неловко отводить взгляд, выражая кому-то соболезнования.

– Спасибо, – Голос Теда слегка дрогнул. – В Бев было столько жизни. Не могу передать, как мне без нее тяжело. Честно говоря, чертовски трудно по утрам изображать храбрость на лице и начинать новый день. Но я должен стараться. Иногда бывает полегче, иногда нет. Но «НайтЛайн» досталась мне в наследство от Бев, и она была бы рада, что у нас такие прекрасные волонтеры, как вы. Так о чем я? Самое главное – Кит, ты это уже знаешь. Ты старожил, да – это так называется? Или старичок? Никогда этого толком не знал… Да, так вот, как я уже сказал, самое главное для волонтера – это сочувствие. Доброе, искреннее общение.

Элис сглотнула. Ее появление в «НайтЛайне» было не совсем искренним. Ее бы тут не было, если бы не Мэри и не перспективы ее собственной карьеры, которые, наряду с радостью Мэри, сулили обнаружение Джима. Когда Элис, справившись с чувством вины, снова вернулась к разговору, Тед все еще описывал качества идеального волонтера. Надо как-то направить его ближе к делу.

– Кажется, мне особенно интересно понять саму механику процесса, – перебила Элис Теда. Она обернулась за поддержкой к Киту, но он казался таким же озадаченным, как и Тед. Черт! Элис никогда не удавалось почувствовать, насколько сильно надо подталкивать собеседника – слишком слабо, и ты завязнешь, как она сама в «Горне», слишком сильно – и человек ощетинится, особенно если ты молодая женщина.

– О, – улыбнулся Тед. – Ну что ж, мы всегда рады такому интересу! Забавно, что, скажем, я и сам толком в этом не разбираюсь.

Элис взглянула на Кита. Тот нахмурился.

– Правда? – спросил он. – Я не знал. А кто же тогда разбирается?

– Ну, этим занимается кто-то там. Техподдержка. – Тед поднял руки над головой и помахал ими, словно демонстрируя, как самый верный шанс Элис отыскать Джима растворяется в воздухе.

Элис с трудом удержалась, чтобы не закричать.

– Можно мне в ванную? – спросила она, опасаясь, что это может оказаться последней каплей, и она сорвется, не выдержав.

– Конечно, конечно, – ответил Тед. – Но придется подняться наверх, в нижней ванной не все исправно. Первая дверь налево – это моя спальня, но это не важно. Там дверь возле шкафа.

В сравнении с гостиной спальня Теда была совершенно спартанской. Никаких лишних вещей, как внизу, чисто-белые простыни и плетеная корзина для белья, сквозь прутья которой виднелись рубашки. Все это что-то напомнило Элис, и она не сразу сообразила, что именно. Гостиную Мэри. Та же функциональность, то же впечатление опустошенности, многократно усиленное немногими проявлениями чего-то личного.

Элис присела на край постели. На подушке все еще оставался след головы Теда, он не побеспокоился ее поправить. Как это может быть, что он сам не знает, как работает эта его чертова организация? Каким бы милым он ни был, такая некомпетентность просто бесит, и это еще мягко говоря. Может, мозгом мероприятия была Бев? Но Элис теперь от этого толку не много. Не будет же она устраивать спиритический сеанс, чтобы определить геолокацию анонимных звонков.

На тумбочке у кровати стояла фотография – снимок со свадьбы. Рядом с Тедом Бев казалась крошечной, ее воробьиная грудка была туго обтянута расшитым шелком. Ее лицо было разумным и проницательным, под управлением такой женщины «НайтЛайн» мог работать как часы. А еще она казалась бесконечно счастливой. Во всей фотографии было столько счастья, что Элис почувствовала, что, глядя на нее, переступает черту.

Она отвела глаза от фото. Из верхнего ящика тумбочки Теда свисал какой-то шнур, нарушая порядок и чистоту линий. Она чуть-чуть приоткрыла ящик, чтобы выпустить его и убрать внутрь. Но нейлоновая нитка зацепилась за край, и в конце концов ей пришлось выдвинуть весь ящик, наполненный всякой всячиной.

В процессе всего этого листок бумаги, лежавший сверху, соскользнул на пол. Элис подобрала его. Ей понадобилась пара минут, чтобы понять, что это может быть.

Этого же не может быть, верно?

Она сфотографировала это на телефон и убрала листок обратно, туда, где нашла.

– Держи, голубушка, – сказал Тед, передавая ей кружку и протягивая пакет с печеньем другой рукой. – А мы уж начали волноваться, где ты.

– Извините – у меня разболелась голова. Меня немного пошатывает.

Кит вскочил на ноги примерно вдвое быстрее, чем раньше.

– Вот, Элис, садись сюда.

– Может, тебя отвезти домой? – Тед взял ключи от машины. Это последнее, что было ей нужно. Она и без того была потрясена.

– Нет-нет, спасибо. Давайте продолжим.

– Даже не обсуждается, – сказал Тед, качая головой. – Тебе надо домой, лечь в постель.