На краю света

Никто не поверил бы по доброй воле, что Тед – добрый, дружелюбный, искренний Тед – звонил Мэри в «НайтЛайн». Но доказательства были неопровержимы. Во-первых, найденное Элис в его тумбочке расписание, где были подчеркнуты часы дежурства Мэри. И вылазка Элис к нему в дом во вторник, когда она поймала его в момент звонка. У Элис были фотографии и того и другого, чтобы предъявить их всем на собрании, если Тед попытается все отрицать. Она не ожидала, что он признается с такой легкостью.

– Даже не пытайся выставить меня виноватой, – ответила Элис.

Перед тем как идти сегодня на собрание, она отрепетировала у зеркала эти слова. На репетиции они звучали с яростью. Но сейчас казались слабыми и вялыми. Уловки Теда отняли у Элис половину времени, при ее без того жестком дедлайне. Они нарушили хрупкую рутину жизни Мэри. Но сейчас, на расстоянии вытянутой руки от разбитого человека, стоящего перед ней, Элис неожиданно поняла, что ее ярость была как минимум близорука.

Потому что Тед никогда не притворялся Джимом. Более того, слушая, как он пытается объясниться, Элис внезапно поняла, что он был так же одинок и несчастен, как и Мэри. Он неуклюже попытался обратить на себя внимание, и перестарался, а потом, пытаясь исправиться, сделал все еще хуже.

– Я не… – Тед почти сразу осекся.

Его голос дрогнул, и, хотя какая-то часть Элис хотела, прервав его слова, обнять его, прежде чем он согнется под тяжестью вины, она понимала, что она – не тот человек. Ему нужно прощение Мэри, и никого другого.

Мэри. Элис надеялась, что с ней все в порядке. Женщина в таком состоянии, выбегающая на дорогу… Элис уже думала об этом, в тот первый вечер, когда встретила Мэри и боялась, что она может сделать какую-нибудь глупость. Но, как она потом поняла, Мэри не из таких. Она сильнее, чем кажется. Она справится со всем, даже если разочарование поглотит ее.

Но все же Элис лучше было бы к ней заглянуть. Интересно, Кит и Олив знают, где она живет? Чем быстрее она найдется, тем быстрее Элис сможет воззвать к ее милосердию. Не только Теду отчаянно нужно излить душу.

– Мне надо идти, помочь им отыскать Мэри.

Тед кивнул. Он все еще не смотрел на Элис. Его взгляд был опущен на траву под ногами, грудь тяжело вздымалась.

– Скажи ей, что мне очень жаль. Пожалуйста, говори ей об этом все время.

Выйдя из дома Теда, Элис рухнула на обломок стены в конце улицы. То ли жара, то ли травматизм последних минут, но она была настолько дезориентирована, что не могла сообразить, в какой стороне отсюда находится квартира Мэри. Она опустила голову между колен, но головокружение только усилилось. О чем она только думала, вываливая свои открытия на Мэри в такой публичной манере?

Истина была в том, что Элис была так захвачена моментом разоблачения, что все более чувствительные и осторожные варианты, которые она придумывала и отрабатывала, вылетели в трубу. Хоть Элис и не жалела о том, что раскрыла Мэри источник звонков, она понимала, что должна извиниться за то, как это было сделано. Она по собственному опыту знала, как может убивать плохо преподнесенная правда.

Способ, которым сама Элис обнаружила, куда исчез ее отец, был отнюдь не публичным, но даже сейчас, спустя десять лет, при одной мысли об этом ей снова стало нехорошо. Ей было шестнадцать, с момента, как он исчез из ее жизни, прошло более четырех лет. Четыре долгих года мучительных мыслей о том, что же могло с ним случиться – лежит ли он мертвый в канаве или спит где-то в центре города, в нескольких милях от нее. Четыре года, за которые она отстранилась от собственной матери и разошлась с друзьями, самой большой проблемой которых было достать фальшивое удостоверение личности к следующей пятнице.

И тут явилось избавление. Оно обнаружилось не где-нибудь, а в почтовом ящике. Элис никогда не забудет теплое чувство предвкушения, когда она увидела почерк отца на открытке, пришедшей спустя две недели после ее дня рождения. Там были эти корявые линии и переносы, увидеть которые она так мечтала все эти тысячи раз. Трясущимися руками она открыла конверт. Оттуда выпала двадцатифунтовая банкнота. С днем рождения, Элис! Надеюсь, он прошел прекрасно.

Даже те немногие чувства, что там были, вскоре оказались погребены под последующим сообщением, в котором говорилось, что у нее теперь есть двое сводных братьев. Он встретил женщину и создал новую семью. Элис никогда не чувствовала себя такой уязвимой, такой обманутой в своих надеждах, что он однажды может вернуться домой. Она засунула деньги в дальний конец ящика с носками. Потом побежала на кухню и принесла коробок спичек. Открытка вспыхнула ярким пламенем вместе с остатками ее детской наивности. В жизни не всегда случается хороший конец, не так ли?

Но, хотя эта открытка и вызвала у Элис новый всплеск горя, она, по крайней мере, помогла ей найти другой путь, приподняв завесу. И это было то, чего она хотела для Мэри, – шанс продолжать жизнь.

В голове шумело гораздо меньше, так что Элис поднялась и вытащила телефон, чтобы сориентироваться по карте.