На краю вечности. Книга 2

— Похищенные мужчины. Ты ведь в курсе, присматриваешь за ними, — глядя ему в глаза, говорит Америго. — Я чувствую на тебе запах их крови. А ты знаешь, что у меня с собой есть кол? И у меня очень плохое настроение…

— Понял, понял… — извиваясь, бормочет отверженный. — Они в подвале.

— Веди, — опуская его на ноги, требует Америго. Он напряжен и сдержан. Разительная перемена всего за несколько секунд.

— Только не убивайте меня, ладно? — часто оборачиваясь, тараторит вампир. — Я существо подневольное, что мне сказали, то и сделал…

— Заткнись, ушлепок, — обрывает его Америго и с силой толкает в спину. Тот с трудом удерживается на ногах.

Спускаемся вниз по лестнице, минуем узкий коридор. Запах крови становится с каждым шагом все сильнее. Бросаю взгляд на брата. Его лицо непроницаемо. Он вытаскивает из бокового кармана пальто кол и подойдя к отверженному одной рукой обхватывает его за шею, другой приставляет свое опасное оружие к его грудной клетке. Там, где сердце.

— Без фокусов, — предупреждает Америго. Тот кивает. Открывает железную дверь, они входят первыми. Я, оглядываясь по сторонам — следом. В подсобном помещении полумрак. И это хорошо, потому что при ярком свете залитый кровью пол, изуродованные тела Яна и Тадеуша выглядели бы еще более зловеще. Поскальзываюсь и носок ботинка упирается во что-то, похожее на кишки. Америго медленно опускает руку с колом, глядя на убитых друзей. Он тяжело сглатывает, шумно дышит. Склоняется над Яном, который еще бьется в агонии.

— Кто?! — глухо спрашивает он отверженного, который испуганно пятится к двери. — Кто отдал приказ это сделать?!

— Не могу тебе этого сказать, — лепечет отверженный. — Меня же за это на ленточки порежут…

Америго набрасывается на него яростным коршуном. В ход идут кулаки, потом ноги. Когда его противник уже еле стоит на ногах, он достает нож. Я не вмешиваюсь, давая ему выпустить наружу боль и гнев от потери. Это ему, конечно, не поможет, но будет иллюзия что он хоть что-то сделал. От обилия крови у меня кружится голова. С трудом сдерживаюсь, чтобы не наклонится и слизать не с кафеля. В последние двое суток я совершенно забыл про питание. И вот, голод дал о себе знать в самое неподходящее время. Чтобы как-то отвлечься обыскиваю помещение. Ничего стоящего внимания.

— Имя! — требует Америго, занося кол над сердцем изуродованного вампира.

— Ан… Ан… — изо всех сил пытается выговорить тот, захлебываясь собственной кровью. Закатывает глаза и его сердце останавливается.

Америго бьет кулаком о стену, оставляя на ней красные следы. Потом еще и еще. Слышно, как осыпается штукатурка.

— Мне жаль, — говорю я, глядя на затихающего Яна. Ему повезло больше, чем Тадеушу. Рана всего одна, следов пыток нет. Перевожу взгляд на толстяка. От него почти ничего не осталось. Отрубленная голова с выколотыми газами стоит на его грудной клетке. Ног нет, руки по локоть обрублены.

— Я убью эту тварь, и никто не помешает мне это сделать, — облизывая губы, говорит Америго. — И если ты попробуешь меня остановить, то прикончу и тебя.

— Их надо бы забрать отсюда, — кивая в сторону убитых, тихо говорю я.

— По-твоему, я такой идиот, что брошу своих друзей? — тут же вскидывается Америго. Он подходит к Яну, приподнимает его и, прижав труп к себе, на несколько мгновений замирает. Представляю себе, что у него сейчас творится в душе. Никогда еще не видел его настолько потерянным и уязвимым. Хочется его как-то поддержать, но для подобной ситуации и такой боли, какую он переживает сейчас, нет подходящих слов.

— Пойду поищу мешки, — говорю я, давая ему возможность побыть со своими друзьями наедине, чтобы проститься.

— Спасибо, — еле слышно отзывается брат.

Америго молчит третий час. За то время, что мы упаковывали тела в мешки, ехали в лес, копали могилу, он не произнес ни слова, не ответил ни на один вопрос. Сейчас он похож на безжалостного убийцу. Лицо беспристрастное — не понять, что у него на уме. Взгляд жестокий. Еще один взмах лопатой и последнее прибежище для Яна и Тадеуша готово. Хочу помочь ему — принести трупы из багажника, но он отстраняет меня.

— Я сам, — коротко говорит Америго, направляясь к машине.

Не спорю с ним. Отхожу в сторону, наблюдаю, с какой заботой он опускает труп Яна в могилу. Шепчет что-то на непонятном мне аквидонском языке. Быстро выпрямляется и несет мешки с останками Тадеуша. Аккуратно кладет их поверх тела брата. Садится на корточки и несколько минут смотрит в одну точку, не мигая и не двигаясь. Проводит рукой по изможденному лицу и медленно поднявшись, снова берется за лопату. Он выглядит усталым, измотанным, но не решаюсь ему помогать. Устать до чертиков — это то, что ему сейчас нужно, чтобы горе от потери притупилось.

Наконец он заканчивает и садится на землю, прислоняясь спиной к дереву.