На краю вечности. Книга 2

— Точно? — убирая от ее щеки светлую прядь, с недоверием спрашиваю я.

— Да! Я еще посоветуюсь с Костасом, как лучше провести этот обряд. Кстати, ты знаешь арабский? — тараторит Айлин. Она воодушевлена своим открытием и светится от счастья.

— Я — нет, но для Америго он как родной. Ты даже не представляешь, какой подарок мне сейчас сделала, — искренне произношу я, глядя ей в глаза. Она мгновенно становится серьезной. Хочет меня о чем-то спросить, но в дверь раздается короткий стук. Тут же появляется Арсен, а следом за ним два жандарма в штатском. Неужели все? Стало известно, что я приложил руку к гибели законников и меня ждет Белая башня? Айлин нехотя поднимается с моих колен и с волнением смотрит на вошедших мужчин. Медленно встаю.

— Добрый вечер, господа, — с улыбкой говорю я. — Чем обязан?

— Вы должны пройти с нами, — говорит один из них и протягивает мне уведомление о том, что я как новый представитель клана должен присутствовать на казни Моники Фландерс. В нем так же говорится, что встреча со мной является последним желанием приговоренной, но если я не хочу ее видеть, то должен прислать к ней своего адвоката. Зачем существо, которое не видело меня ни разу в жизни, может захотеть встретиться со мной перед смертью?

— Что ж, идемте, — надевая пиджак, говорю я. И все еще не верю, что мой испуг был напрасен.

Частный самолет переносит меня в Рим. Именно здесь должен состояться суд над бедной Моникой. Мне жаль ее, потому что я знаю, что она невиновна, и до сих пор не могут понять, как она могла ввязаться во всю эту авантюру? Возможно, Америго вынудил ее пойти на это шантажом? Неизвестно, какие отношения их связывали.

Из аэропорта меня отвозят на машине к зданию тюрьмы. Так же, как в Англии, она здесь одна на всю страну. Все-таки, вампиров не такое большое количество, чтобы строить подобные заведения в каждом городе.

Сопровождающие проводят меня внутрь. Мне выписывают пропуск. Обыскивают. Забирают часы, мобильник и даже документы.

Убедившись, что я не представляю никакой опасности, ведут к лифту. Мы спускаемся на девятый уровень. От осознания, что здесь мог оказаться я сам, становится холодно и неприятно. Двери плавно открываются, и мы выходим в просторный коридор. Стены, выкрашенные в тусклый бежевый цвет, навивают тоску. Меня провожают в комнату со стеклянными стенами. В ней стоит стол и два стула. Все это тщательно прикручено к полу. За помещением наблюдает охрана. Не знаю почему, но у меня возникают ассоциации с космическим кораблем.

Ожидание Моники затягивается на целых полчаса. Наконец раздаются шаги. Поднимаю голову, смотрю в коридор, по которому ведут молодую женщину. На вид ей не больше двадцати пяти. Темные волосы разделены на прямой пробор, лицо удлиненное, овальное. Глаза темные, как две вишни. Ее нельзя назвать хрупкой. У нее большая высокая грудь и широкие бедра. Охрана набирает код, и Моника оказывается со мной в одной комнате.

Окидывает меня любопытным взглядом, подходит вплотную и касается пальцами моего лица. Ее пухлые губы трогает легкая улыбка. Она ведет себя совсем не как приговоренное к смерти существо, а как та, у которой еще вся жизнь впереди.

— Именно таким я тебя и представляла, — говорит Моника, наклоняя голову вбок. — У нас есть час. Присядем?

Мы размещаемся за столом напротив друг друга. Девушка продолжает изучать меня. И это несколько напрягает.

— Почему я? — этот вопрос сам слетает с моих губ.

— Мне хотелось лично познакомиться с тем, за кого я отдаю свою жизнь, — голос у Моники низкий, мелодичный. Есть в ней что-то такое, что заставляет ей любоваться, очаровываться. Понимаю отца, сложно устоять против такой красотки. — Согласись, это веский повод. И я рада, что ты смог приехать. Значит, понимаешь, какую услугу оказал тебе брат.

— Как ему удалось тебя заставить влезть во все это? — не могу скрыть своего недоумения. Моника снисходительно улыбается.

— Америго не умеет заставлять. Он просто попросил меня об услуге, — отвечает она.

— Вот так легко? — все равно не понимаю я. — Речь ведь идет не о краже со взломом, а о твоей жизни.

— Которая и так изрядно затянулась, — Моника берет меня за руку и проводит пальцем по ладони. — Америго всегда делал для других больше, чем для себя. Словно у него никогда не было каких-то личных нужд или проблем. Он столько раз вытаскивал мою сестру из дерьма, в которое она умела вляпаться на ровном месте, что я при жизни должна была поставить ему памятник из золота. С остальными он вел себя так же. Это его сущность, смысл жизни. Поэтому, когда он пришел и, рассказав обо всем, спросил, могу ли я пойти на подобное, я ответила «да».

— А как же Тео? Разве вы не были любовниками?

Моника откидывает голову назад и заливисто хохочет.

— Ты еще наивней, чем Америго! Не хочу озвучивать причины, но Тео сильно исковеркал жизнь мне и Эве. Я была с ним исключительно в корыстных целях. Так что, можно сказать, в вечное путешествие он был отправлен мною с удовольствием. Прости.