На краю Вселенной

Планета Тукана в созвездии Угольного Мешка. Крупнейший форпост торговли и цивилизации окраинных миров. Светоч мудрости и прогресса чужих. Здесь всем заведовала древняя и могущественная раса аргониан. Не скажу, что я был в восторге от них, но это была одна из немногих рас прямоходящих гуманоидов, либерально относившихся к людям. После падения врат и уничтожения звездных коммуникаций аргониане оказались в числе тех, кто не пострадал от этого, а скорее выиграл. Имперские гарнизоны здесь были немногочисленны и сразу покинули центральный мир аргониан — Аргон Прайм. В течение нескольких лет, разбив несколько объединенных флотов людей, аргониане не опустились до националистов, как некогда люди, а стали терпимыми ксенолибералами. Я не знал, как они сейчас относятся к людям, но надеялся это выяснить в самое ближайшее время. Чужие миры всегда держались обособленно.

Зайдя в корабельный лазарет, я закатал рукав и позволил Доку Смиту вкатить в вену противорадиационную сыворотку. Это было чертовски больно, но необходимо. С тех пор как противорадиационный экран из-за грибка стал периодически отключаться, все рисковали схлопотать приличную дозу облучения.

Лентяй, выпуская в потолок кольца дыма, с упоением вернулся к анатомированию жутковатого моллюска. Моллюск напал на Дока в прибрежных водах Анубиса во время купания и попытался отложить в его теле свои личинки. За этот, по словам Лентяя, возмутительный беспредел Док пленил бедолагу и теперь ставил на нем опыты. Смит любил инопланетные формы жизни и с упорством, которому можно было только позавидовать, создавал электронную картотеку своих подневольных пациентов. Как-то, соблазненный его уговорами, я пробежался взглядом по этим образчикам инопланетной фауны, после чего целую неделю меня мучили кошмары. Почему многие формы живого привыкли существовать за счет паразитирования, при этом являясь редкостными уродцами? Недаром Содружество Миров еще на заре эры колонизации ввело жесткий закон о терраформировании планет.

— Твой приятель может не вставать, я это переживу, — иронично улыбнулся я. — Как всегда, по уши занят? Что-нибудь важное успел разнюхать у своего «друга»?

— Угу… — промычал Смит, осторожно рассекая скальпелем серое в крапинку брюхо моллюска.

— Меня начинает настораживать твоя маниакальная привязанность к этому монстру.

— Меня тоже, кэп! — согласился Док, глубоко затянувшись сигаретой. — К чему бы это?

Морщась, я потер руку, саднящую, словно ее облили кислотой. Все, кто получал укол, имели право на три часа отдыха. Боль лучше всего переносить во сне.

— Кстати, о птичках, Ин. Ты заметил, какие смешные фиолетово-красные яйца у этого моллюска с Анубиса? Только взгляни на эту особь и выскажи свое мнение…

— Гадость и мерзость — это единственное, что приходит мне на ум, — проворчал я. — Я слишком занят другими проблемами, чтобы любоваться редкостным уродством. Впрочем, не откажусь от твоего бренди. Ты мне случайно не серную кислоту закачал в вену? Где, черт возьми, анестезия? Надеюсь, ты не стал на мне экономить обезболивающее?

— Ну что ты, как я могу на тебе экономить, Ингвар! Не говори глупостей. — Док невозмутимо посмотрел на меня сквозь бинокулярные очки-микроскопы. — Извини. Бренди выпили пару дней назад, и помнится мне, что это был ты…

Напевая простенький мотивчик, Лентяй надел на лицо защитную маску. Взял в руки лазерный скальпель и продолжил с упоением вскрывать моллюска, напоминавшего огромный бурдюк с болтающимися до пола щупальцами. Я взял со стола мензурку и опасливо принюхался к розовой жидкости. По запаху это был жасмин, смешанный с незначительной дозой уксуса и миндаля. Необычное сочетание. Очень даже приятное.

— Опять работаешь с органическими соединениями вне закрытого аквариума? Надеюсь, это не так опасно, как тот хищный слизень с Цереры? Что это такое? — я потряс у него перед носом мензуркой. — Давай догадаюсь. Синтезированный сорт чая для Ли Сана. Я прав?

— Верни на место эту мочу! — Лентяй с ухмылкой выдернул у меня из рук мензурку и поспешно закрыл ее в бронированном сейфе. — Это жидкость красавца, что отдыхает на столе. Слава богу, тебе хватило ума ее не пробовать. После впрыскивания под кожу жертвы она формирует в организме несчастного личинки будущего потомства. Красота!

— Без подробностей! — брезгливо вытирая руки о комбинезон, я поспешно вышел из медбокса, пока Док не познакомил меня с другими частями и жидкостями паразита.

Бесцельно шататься по кораблю для меня было нехарактерно, но после адски жгучей смеси ничего делать не хотелось. Чертово жжение распространилось до самого плеча. Не мудрствуя лукаво, я отправился на камбуз.

Время по корабельным часам было позднее. На камбузе, как всегда, задержался худой до изнеможения кок Ли Сан (или как я его называл за глаза — Лиса). Шустро строгая острыми как бритва тесаками оранжевые плоды в зеленую крапинку, он радостно щерил крупные зубы.

— Дай что-нибудь перекусить, Ли.