На краю Вселенной

Веер клинков вылетел из моего рукава. Алекс попытался уклониться, но не успел. Один из клинков впился ему в левое бедро, войдя в плоть по самый черенок, прямо между двумя пластинами брони.

— Будь ты проклят! — процедил Фролов, выдергивая из ноги окровавленное лезвие.

— А ты уже проклят… — пробормотал я и потерял сознание.

Внимательно рассматривая в электронный бинокль пирамидальные корпуса наземных строений, командир бронетанковых сил вторжения Николас Тосер наморщил лоб. На горизонте находилось по меньшей мере три объекта.

Спрыгнув с танка, он раздраженно кинул бинокль своему адъютанту.

— Из трех целей одна наша. Но какая?

Невысокий лейтенант, ловко подхватив бинокль, припал глазами к окулярам.

— Не могу знать, сэр. Воздушная разведка передала приблизительные координаты. Ближе подлететь не удалось, земляне сбивают все, что оказывается в радиусе действия их ПВО…

— Идиоты. Из-за их некомпетентности и трусости мы все теперь рискуем головами.

Шестая танковая дивизия и уцелевшие остатки шестидесятой армии Империи после кровопролитной высадки на планету Ярость I пробили кольцо окружения и вышли на оперативные просторы в безжизненную пустыню Коби. Тысячи танков и машин растянулись в колонну на два десятка километров. В воздухе гудели штурмовики и истребители сопровождения, готовые в любой момент обрушить ураганный огонь на любую цель, какую прикажут уничтожить.

— Сил хватит всего на один удар, но если ошибемся, он станет последним. Есть идеи, Рид?

— Конечно, сэр. Я считаю преступным полагаться только на удачу. Надо отступить.

— Не могу поверить, что правильно тебя понял! — вскричал Тосер.

— Это будет самым разумным решением, сэр.

— Мы сможем объединиться с сороковой, шестой мотострелковой и сто тридцатой дивизиями специального назначения. Они застряли в районе перевала Алату. Объединившись с ними, мы получим необходимый перевес сил…

— В этом есть смысл, — согласился с ним майор Ордокс. — Мы выиграем время для маневра.

— Странно это слышать от тебя, Ричард. Очень странно. Ты ведь знаешь, что промедление — это тысячи загубленных душ наших парней. Мне нужны конструктивные предложения, а не пораженческие. Отступление тяжким грузом ляжет на моральный дух войск.

— Если мы не отступим сейчас, то не останется никого, кто смог бы выполнить задание.

С воем и свистом на колонны войск начали градом сыпаться снаряды, поднимая в небо тонны песка. Пустыня покрылась взрывами и дымящимися воронками. Штурмовики и истребители с яростью набросились на скрытые до поры многоствольные минометы, стреляющие кобальтовыми снарядами из тщательно оборудованных укрытий.

— Ваш приказ, сэр?! — заорал Ричард Ордокс. — Ради всего святого, не мешкайте. Нас начали втягивать в битву. Каков будет ваш приказ?

— Отступаем, — с тяжелым сердцем выдавил Тосер, ненавидя себя за это.

Когда я пришел в себя, состояние мое было схоже с тяжелым похмельем. Голова раскалывалась на части, сердце часто стучало, в ушах стоял гул. Стальной пол под спиной мелко вибрировал.

— Доброе утро, дорогуши! Желаете кофе, чай? — раздался нервный смешок.

Рядом со мной кряхтели и стонали пробуждающиеся заключенные, с удивлением разглядывая свое узилище. Помещение размерами примерно десять на десять метров и высотой приблизительно три метра было цельнометаллическим и не имело видимых окон или дверей. Это был либо скоростной лифт, либо летательный аппарат. Брезгливо оттолкнув от своего носа чью-то грязную ногу в рваном башмаке, я встал. Рядом сидел на корточках какой-то мужичок, одетый в тряпье. Глупо хихикая, он одной и той же фразой приветствовал всех просыпающихся. Был он лыс, неопрятен, хил, и от него ужасно воняло.

— Что это за место? Где я? — хмуро поинтересовался я у весельчака.

— Там же, где и я… — ухмыльнулся тот, но тут же сменил тон, стоило моей руке сомкнуться вокруг его шеи и слегка поднажать. — Мы летим в нижний ад! Отпусти! — завопил он.

— Кто помнит, как здесь очутился? Никто? — пессимистично спросил хмурый блондин в изорванной тюремной робе, с наколками на пальцах.

— Словно дубиной по башке приласкали. Помню драку, а дальше пустота… — пожаловался заключенный, похожий на шимпанзе.

— Амнезии, мать его, — бросил блондин. — Этот газ используют, чтобы заключенный начинал новую жизнь, словно с чистого листа бумаги. Вот только он действует на всех по-разному.

Кое-кто заинтересованно обернулся к нему. Он уже снимал ботинки с одного из заключенных, который еще не проснулся.

— Думаешь, химия?

— Уверен. А иначе почему я не помню твою страшную морду?

Яростно взревевший мужик кинулся на блондина, но споткнулся о мою ногу и шумно растянулся на полу. Мотая головой, поднялся и зачем-то бросился на меня, посчитав обидчиком. И, наткнувшись на мой выставленный кулак, отлетел к стене. Выплюнув на пол осколки зубов, он со стоном пополз на четвереньках в дальний угол.

— Заканчивай спектакль! — толкнул меня в плечо бугай, который все это время мрачно наблюдал за происходящим. — Эти пустоголовые имеют код, а вот у тебя я его не вижу.