На краю Вселенной

Кого-то обманывала их мнимая значимость. Особенно хорошо действовало на пьяных матросов с грузовых барж и забитых шахтеров с медлительных рудовозов. Эти послушно расступались, разглядев затуманенным взором мерцающие значки стражей правопорядка.

Попадались среди отдыхающей публики и задиры. Эти смотрели на пеший патруль вызывающе. Однако бросаться с кулаками не спешили. Как и выкрикивать оскорбления, плеваться и вообще выражать презрение. Понимали, что подкрепление окажется на месте быстро.

Несмотря на молодость, полисы тоже не спешили устраивать потасовки, оскорбленные слишком дерзкими взглядами. Тоже имели понятия, что пока до них доберутся свои, их тут успеют нашинковать таким количеством острого железа, что никакая медкапсула не спасет.

Полисы двигались сквозь толпу, разрезая ее как нож. Но пару раз они все же меняли курс движения, после того как натыкались на какого-то человека.

Он мог быть пьян, под ручку со шлюхой или просто переходить через улицу, но даже у таких неопытных юнцов что-то вызывало в них настороженность, заставляя избегать слишком близких контактов.

Вот и проходя мимо меня, стоящего на краю тротуара и мирно жующего пирожок, оба не сговариваясь сделали два шага в сторону, обходя мою фигуру по широкой дуге – хватило одного взгляда, чтобы заметить на шее выжженную лазером татуировку.

Псы всегда чуют волка и стараются держаться подальше.

Проводив молодняк полисов безразличным взглядом, я допил из стаканчика. Джазва порядком остыла и уже не казалась столь бодрящим напитком.

В уголке зрения всплыла иконка запроса на соединение. Звонил Сол.

– Что у тебя? – я моментально откликнулся, постаравшись отвлечься от постороннего шума на улице.

– Продать корабль оказалось проблемой более существенной, чем я ожидал, – сообщил Сол нерадостные вести.

Дерьмо. Неужели не удастся скинуть посудину? Плохо.

– Из-за привязки к «Фармген»?

Некоторые корабли имели вшитые регистрационные данные даже не на программном уровне, а на аппаратном. В этом случае, чтобы удалить все следы принадлежности к старым хозяевам, требовалось приложить немало усилий. И часто овчинка просто не стоила выделки.

Какой-нибудь крутой легкий корвет класса «ближний рейдер»? Пожалуйста. Затраты окупятся.

Обычную гражданскую калошу с контуром из устаревшего корпуса, пусть и с модифицированным движком? Особого смысла нет. Слишком дорого обойдется.

– Угу, – невесело подтвердил Сол. – Засранцы хорошо позаботились, чтобы у потенциальных угонщиков возникли проблемы с реализацией трофея на рынке. Покупатели есть, но дают смешную цену. С черной меткой ни одно судно не получит разрешение на стыковку с торговой факторией корпов.

«А следовательно, не сможет получить доступ к основным рынкам сбыта», – мысленно закончил я.

Корпорации часто шли на принцип касательно своего бывшего имущества. Иначе их давно бы здесь растерзали.

Хотя тут тоже имелись свои исключения. Фронтир представлял собой сложный клубок, где интересы многих переплетались между собой, образуя порой весьма причудливые связи.

– Предлагаешь попробовать другую станцию? – до обидного не хотелось бросать корабль.

Слишком большой куш, чтобы так просто от него отказываться.

Не возьмут на Аркадии, возможно, более сговорчивые покупатели найдутся где-то еще?

– Я уже просмотрел справочник по соседним системам. Ничего толкового поблизости нет. Самая ближайшая – Элиот-Прайм. Но там вообще глухо, чуть не официальное представительство Содружества во внешних колониях. Офис СБ, Объединенного Флота и другая похожая хрень.

А значит, шанс сбыть угнанный корабль в тех краях стремился к нулю.

Я задумался.

– Итак, у нас два выхода: либо бросить, либо продать за низкую цену перекупам. Которые потом перегонят его в глубины космоса на дальнюю периферию, где независимым мирам плевать на фактор происхождения корабля, главное лишь бы летал нормально, – принялся вслух рассуждать я.

– Угу, – промычал Сол, тоже не слишком довольный.

Скорее всего, злится на бывших работодателей, проявивших редкое упорство в паранойе защиты своей собственности.

– У меня скоро встреча с людьми из «Сайлакс Индастриз». Может, они что присоветуют, – произнес я.

Техник что-то пробурчал раздраженно, потом более внятно сказал:

– «Сайлакс Индастриз»? Это ты с ними договаривался о продаже координат базы «Фармгена»?

Интонации голоса здоровяка вызвали настороженность.

– Проблемы?

На другом конце связи на мгновение наступила тишина, затем прозвучало:

– Да нет, все норм. Никаких проблем.

Что-то я ему не поверил.

– Колись, какие у тебя еще терки с «Сайлаксами»? – потребовал я объяснений.

Устало и без особого энтузиазма, потому как совсем не испытывал желания вникать в новые трудности.

– Я как-то продал оборудование, которое потом использовали в перепрограммировании военного имущества этой корпорации.

– Боевых дроидов? – догадаться, о чем идет речь, оказалось несложно.

– Ага, их самых. Полноценная «звезда» из пяти звеньев со средствами усиления. Новенькие, только что с конвейера.

– И что? Мало ли что у корпов крадут. Мы вон целый корабль сперли.

Сол замялся.