На крючке ярости

Пусть он потом будет презирать себя. Пусть будет зол на себя, пусть даже себя возненавидит — сейчас он должен спасти Анри. Любой ценой.

В том, что Чеслав нарушит данное ему слово, Анхель почти не сомневался — в конечном итоге, больше полутора тысяч лет дружбы, связывающих их, что-то да значили и были вполне достаточны для того, чтобы хорошенько узнать друг друга. Рыжий ненавидел всех обитателей замка, включая и их отпрыска, особенно после того, как тот несколько раз заехал ему по челюсти, ненавидел и лелеял мечты о возмездии, которые, конечно, не преминул бы исполнить, наплевав на клятвы. Чеслав всегда умел ловко подстраивать ситуацию, подгонять ее под себя и, конечно, можно было не сомневаться, что, сбежав, он запросто сумеет устроить какой-нибудь непредвиденный несчастный случай для Анри или, что еще хуже, — полностью подчинит парня себе.

Дверь гостиной была приоткрыта, и скользнуть в нее обращенному пауком ворасу труда, конечно, не составило.

Он замер, прикидывая дальнейший план действий, рассматривая людей, сидящих за большим столом и принимая однозначное решение, подталкивая самого себя к его исполнению.

Вперед, только вперед… вот ножка нужного стула, он взбежал по ней, незаметно и неслышно скользнул по одежде человека, подбираясь к его уху…

…Альберт, углубленный в изучение какой-то магической литературы, вскинул голову. Ему почудился слабый, тихий шепот на ухо, такой незаметный, такой неслышный, что великий маг не сомневался — он реален. Это было давно, очень давно, когда он слышал этот шепот в последний раз, он не ждал и не желал услышать его вновь, но… услышал.

— Пуссть насследник уйдет…

Он знал, кто́ это шепчет. Знал и то, что в последнее время он предпочитал шептать именно на ухо наследнику, а не его деду и, признаться, был изрядно удивлен столь резкой переменой.

Однако, будучи по натуре человеком вполне выдержанным, да к тому же еще и сообразительным, не подал и виду, спокойно прихлебывая из недавно сотворенной для него племянником чашки чай, и устремляя взгляд на внука.

— Анри, мальчик мой… — дождавшись вопросительного взгляда, мужчина быстро улыбнулся, — Прости, ты не мог бы ненадолго оставить нас?

Анри едва заметно нахмурился, вглядываясь в деда, но, очевидно, сейчас же и понял, о чем его просят, поэтому спокойно кивнул.

— Понял. Я пойду как раз, посмотрю кое-что в библиотеке, — юноша быстро улыбнулся и, легко поднявшись со стула, отправился в названном направлении.

Альберт, дождавшись, когда внук отойдет достаточно далеко, чтобы случайно не услышать их разговор, выпрямился и, не обращая внимания на устремленные на него растерянные взгляды, резко бросил:

— Теперь говори.

Паук побежал вниз. Друзья, родственники, собравшиеся за столом рядом с великим магом, недоуменно переглядывались, не понимая, кому он приказал говорить, с кем говорил и, вероятно, даже немного сомневаясь в его психическом здоровье.

Татьяна, взволнованно покосившись на мужа, нахмурилась и чуть подалась вперед, явственно желая высказать свое беспокойство вслух, но… успела только вздохнуть.

Посреди гостиной, ближе к камину, внезапно словно полыхнула молния, высвечивая высокую фигуру явившегося пред светлы очи обитателей замка мрачного, как ночь, беловолосого человека.

Девушка, мигом изменив стратегию, испуганно отшатнулась; братья ее мужа и их кузен повскакали с мест; Винсент помрачнел, демонстративно приподнимая подбородок. Ричард сжал кулаки, вероятно, готовый в любую секунду напасть.

Виктор, когда-то видевший в этом человеке своего спасителя, своего друга и по сию пору еще не до конца изживший приязнь к нему, стиснул зубы и как можно ниже опустил голову.

— Что ты делаешь здесь? — Эрик, не изменяющий своему поведению, вполне соответствующему титулу, выпрямился в кресле, окидывая заявившегося к столу экс-мажордома ледяным взором.

Тот с честью выдержал его, ответив взглядом не менее холодным и презрительно улыбнулся.

— Кажется, великий мастер велел мне говорить, а в обличии паука сделать это будет затруднительно.

— И ты решил продемонстрировать нам наглядно, что вновь способен менять облик по своему желанию, вновь жив, а значит, Анри может полагаться предателем, — Альберт сцепил руки в замок, кладя их пред собою на столешницу и нарочито спокойно улыбнулся, — Но ты просчитался, ворас. Своего внука я никогда…

— Анри никогда не предавал вас! — Анхель, признаться, совершенно не ждавший и здесь претензий в адрес друга, нахмурился, делая резкий шаг вперед, — Все эти годы он упорно пытался изменить мое отношение к вам, он изо всех сил защищал…

— Зачем ты пришел, Мактиере? — Винсент, не выдержав, поднялся на ноги, упираясь кулаками в столешницу, — Анри защита не требуется, уже тем более не от такого, как ты! Вообще, один твой вид…

Ворас, резко повернувшись, метнул на него убийственный взгляд.

— Я говорю не с тобой, ла Бошер, — сквозь зубы процедил он и, окинув всех сидящих за столом взором не менее мрачным, веско прибавил, — И не с кем-то из вас. Я говорю со всеми сразу, и все, чего желаю — защитить Анри, верите вы в это или нет. Чеслав вернул свою силу.