На крючке ярости

— Конечно, конечно, отче, отдыхайте. Вы скажите матросне, чтобы устроили вас — они проводят к каюте, не волнуйтесь. Уверен, ваше общество на них окажет благостное влияние.

— Я смею надеяться на это, — смиренно отозвался священник и, перекрестив напоследок собеседника, а после перекрестившись на икону сам, аккуратно покинул каюту.

…Они покинули порт уже изрядно под вечер, когда вокруг начинало темнеть — капитану нравилось ночное плавание и, хотя Чарльз полагал это неразумным, покидать порты он тоже предпочитал во мраке. Сам Бешенный во время плавания на фрегате «Semper Vivens» никогда не позволял себе такой глупости, и отнюдь не потому, что опасался врезаться куда-то или боялся за свою шкуру. Он просто ценил свой корабль, любил его, и совсем не хотел, чтобы тот пострадал.

Капитану же, судя по всему, было на свое судно плевать.

Весь день Чарли провалялся на койке, то читая какую-то дурацкую книгу, то дремля, категорически не показываясь ни на палубе, ни, тем более, на суше. Вид порта внушал ему отвращение.

Лишь поздно вечером, почувствовав, что корабль, наконец, тронулся, услышав, как заплескала у бортов вода, молодой человек с нескрываемым облегчением выдохнул и, потянувшись, отправился на палубу.

Матросы встретили его смешками, беззлобными шутками, совсем не обидными, а где-то даже и приятными.

— Вот что значит — настоящий морской волк! — потешался один из них, — На сушу даже и глядеть не хочет! Да-а, сколько такого не корми — а он все в море смотрит!

— Ты много пропустил, Бешенный, — подхватил другой, весело потешаясь шуткам товарища, — Наш экипаж пополнился святошей, представь? С нами теперь отче по волнам ходить будет!

— Каким еще святошей? — Чарли нахмурился и, выслушав объяснения, красноречиво закатил глаза, — Небо и земля! Что за чертовы шутки?! На какой дьявол нам на корабле святой отец, он же, небось, только свои молитвы и знает! Представляю, что с ним будет при первом же шторме!

— Будет молиться и нас благословлять на борьбу со стихией, — заржал третий из матросов, всецело одобряя негодование Бешенного и, хлопнув его по плечу, неожиданно кивнул ему же за спину, — О, кстати, а вон и он идет. Да и шагает-то как — видать, привык к качке, даром, что святоша!

Чарли поморщился и сбросил руку собеседника, сам присматриваясь к приближающейся фигуре в рясе. Что-то в ней было не то, что-то царапало, цепляло внимание, но что — понять он никак не мог.

— С вами мы, кажется, еще не встречались, юноша, — священник растянул губы в приветливой улыбке, протягивая новому знакомому руку, — Вы, должно быть, тот самый врач, о котором говорил капитан?

— Он самый, — Чарли осторожно пожал протянутую руку и, склонив голову набок, всмотрелся пристальнее, — Мы действительно раньше не встречались?

Улыбка священника стала шире.

— Я так не думаю, — очень мягко, очень вежливо уведомил он и чуть опустил голову, бросая на собеседника мгновенный взгляд исподлобья. Карие глаза вдруг полыхнули желтым пламенем, и Чарли отшатнулся, выпуская руку «святоши». Как себя вести, он не знал.

Матросы вокруг, подхихикивая и шушукаясь, постепенно расходились по своим делам, оставляя священника беседовать с врачом, пространства вокруг хватало и, казалось, услышать их никто не мог… И помешать чертову ублюдку тоже.

Впрочем, ему бы в любом случае никто не помешал, и Чарли понимал это, однако, показывать страх даже и не подумал.

Убедившись, что слов его никто не заметит, да и вообще больше никто на них не смотрит, он чуть подался вперед, и зашипел, как взбешенная змея:

— Что ты здесь делаешь, проклятый черт?! Как ты…

— Тихо, Чарли, — ответ был столь же тих, столь же неслышен другим: старый знакомый не хотел быть замеченным раньше времени, — Окажи любезность — давай побеседуем в твоей каюте. У меня к тебе есть вопрос… доктор.

Бешенный отпрянул и, гневно выдохнув, резко махнул рукой, принимая решение одновременно с действием. Откровенная беседа в присутствии матросни ему тоже казалась плохой идеей.

Священник последовал за ним совершенно спокойно, с почти каменным выражением лица, и Чарльз, видя это, постарался усмирить свой гнев. Показывать другим, насколько ненавидит случайного пассажира, было бы опрометчиво.

Дверь каюты распахнулась, пропуская сначала хозяина, а затем его спутника, и захлопнулась, оставляя их наедине.

Чарли резко повернулся.

— Как ты выбрался, вшивый пес? — он пока держал себя в руках, глядя на некогда поверженного врага с глухой ненавистью, и того это, видимо, позабавило.

— Это долгая история, капитан, — священник легко развел руки в стороны и, потерев шею, неожиданно вежливо попросил, — Не поможешь мне? Ты ведь оказываешь помощь страждущим, я знаю, ты добр сердцем, капитан… всегда был таким. У меня болит шея, и мне бы хотелось…

— А мне бы хотелось обмотать твою шею пенькой и вздернуть на рее! — рыкнул Бешенный, стискивая кулаки, — Каким проклятым ветром тебя занесло ко мне, Чес?! Что ты забыл на военном судне?!

«Священник» несколько помрачнел и, неспешно выпрямившись, расправил плечи, взирая на него уже нескрываемо желтыми глазами.