На крючке ярости

— Наследник великого мага… — нараспев проговорил он и, не сдержавшись, хохотнул, — Ты похож на Рейнира, Чарли, похож много больше, чем думаешь сам. Старик был столь же опрометчиво безрассуден и так же убежден в своих силах. Не стану напоминать, к чему его это привело, — желтые глаза стали жестокими. Оборотень чуть вытянул вперед правую руку и красноречиво сжал пальцы, намекая на способ, каким он оборвал жизнь несчастного Рейнира.

Его собеседник остался холоден. Показывать испытываемые им эмоции, демонстрировать свои истинные чувства неприятелю Чарли давно отучил себя, не желая давать кому бы то ни было дополнительного оружия против себя, поэтому сейчас сдержался без особых проблем. Мысленно он, правда, уже вздернул Чеслава на рее и теперь, развлекаясь, расстреливал трепыхающееся тело из револьвера серебряными пулями, но внешне этого никак не проявил.

— Бери чертей и убирайся, — голос капитана был тверд и спокоен: угрозы его тоже не напугали, — Когда закончишь — верни их на палубу. Я не собираюсь драить ее сам.

— Есть, капитан, — рыжий лениво улыбнулся, напомнив в это мгновение сытого кота и уже повернулся, было, к трапу… как вдруг остановился на половине шага и постучал себя пальцем по губам.

— Знаешь, Чарли… — задумчиво проговорил он, — Ты все-таки глуп. Твои «друзья» никогда не относились к тебе с достаточным уважением, всегда использовали тебя в своих целях, подставляли под мои пули, я уже молчу о том, что сделал с тобой Альберт!.. И ты все еще их защищаешь. Рейнир не позволял себе такого безрассудства.

Бешенный усмехнулся, сдерживая так и рвущийся наружу гнев. Ноздри его носа немного побелели; в голубых глазах огнем полыхнула ярость, однако, оборотень этого не заметил.

— Разве? — осведомился капитан, скрещивая руки на груди и, качнув головой, очень вежливо прибавил, — А разве не ты обманул его доверие, притворившись другом, выкормыш акулы? Разве не ты солгал, чтобы убить его? И разве не ты подыгрывал мастеру в созданном им мире, старательно лепя из меня пирата?! Небо и земля! Ты смеешь обвинять кого-то, рыжая собака, обвинять тех, кому не достоин лизать сапоги! Твое место в конуре, ты должен сидеть на цепи, а не… — он осекся, глядя на направленное на него черное дуло пистолета. Когда Чеслав успел вооружиться, Чарльз не знал, но открытие это оказалось до чрезвычайности неприятным.

— Закрой рот, капитан, — старший помощник неспешно взвел курок, — Твой папаша продлил тебе жизнь, но бессмертия не даровал, увы… Увы. Пока мне нет резона убивать тебя, ты еще пригодишься. Но мой тебе совет — будь благоразумен, мальчик, и постарайся усмирить свой бешенный нрав, особенно когда говоришь со мной. Или, боюсь, до берега ты не дотянешь… — он склонил голову набок и жестко, четко прибавил, — Я возьму столько людей, сколько мне нужно. Пленник будет находиться в моем поместье, на корабль я его не потащу. Охранять его поставлю другого, не кого-то из твоих, они вернутся. Нет нужды волноваться, капитан.

Пистолет исчез, скрываясь за поясом, и Чарли ощутил невольное, разозлившее его самого облечение. И когда он успел стать таким трусом? Когда начал бояться смерти, неужели жизнь в ипостаси врача так расхолаживает?

— Кого ты хочешь взять в плен? — негромко молвил он, глядя, как старший помощник вновь направляется прочь. Тот равнодушно повел плечом. Скрывать это он смысла не видел.

— Графа.

* * *

Анри постучал по странице открытой книги обратной стороной карандаша и раздраженно бросил его на стол. Он был способен иногда улавливать некоторые слова Чеслава, мог видеть то, что видит он, но, увы, не всегда это оказывалось своевременно. Сейчас до него смутно донесся возмущенный голос Чарли, юноша сумел понять, что оборотень от него что-то требует, чего-то хочет, что капитану не слишком-то по нраву… но что это, разобрать не сумел.

— Они спорят, — безрадостно буркнул он, не поворачиваясь к толпящимся за его спиной и вновь пытающимся перелистнуть страницу времени магам и хранителям памяти, — Чеславу что-то нужно от Чарли, Чарли возражает… В принципе, это все не так уж и важно, не думаю, чтобы у рыжего были на него рычаги давления. Если только… — парень задумался и, вновь взяв карандаш, принялся в раздумье грызть его навершие.

Тьери, которого судьба сына, разумеется, волновала значительно больше, нежели перемещения друзей в прошлом, тем более, что друзьям этим как будто ничего и не угрожало до сих пор, отвлекся от собственных занятий и внимательно глянул на молодого мага. О сообразительности этого юноши старику было известно не понаслышке — сам когда-то принимал посильное участие в его воспитании и еще тогда был приятно удивлен острым умом парня.

Сейчас же повзрослевший маг приобрел еще и опыт, поначалу теоретический, а в последнее время спешно нарабатывал еще и практический, что на остроте его ума сказалось как нельзя более лучшим образом.

— Если только что, Анри? — старый маг склонил голову набок, внимательно вглядываясь в молодого наследника, — Что тебя беспокоит?