На крючке ярости

Антуан ла Бошер, видя, что спасаемый мужчина помощь пока принимать не торопится, неспешно обернулся к его врагу и криво ухмыльнулся.

— А ты довольно невоздержан на язык… ворас, — последнее он бросил с нескрываемым презрением, — И, кроме того, очень глуп. Разве не твой приятель устроил эту бешенную игру с парадоксом, разве не благодаря ему я оказался в теле собственного предка?

Винсент, ощущая, как с каждым словом «отца» на его губах расплывается все более и более широкая улыбка, подался вперед.

— Альберт!

— Всегда приятно быть узнанным, — отозвался великий мастер и, усмехнувшись, кивнул, — Забирайся в седло. Не хотелось бы ждать, пока этот бледнолицый выдумает еще что-нибудь.

«Бледнолицый»! Щеки Анхеля немного покраснели от гнева — спускать такое оскорбление он намерен не был.

— Антуан… — с губ вораса сорвалось озлобленное шипение, — Мальчишка! Молокосос! Ты… ты… потушил мое пламя, но больше тебе не удастся!..

— Тише, Анхель, — Альберт, помогая одной рукой предку забраться в седло, равнодушно глянул на него, — Смею напомнить, что в этом времени ты пока еще смертен. Будь добр, веди себя более разумно, не провоцируй меня… нас. Или домой мы тебя не захватим.

— Домой не вернется никто из вас! — альбинос яростно сплюнул под ноги коню маркиза, — Вы не знаете… не представляете, на что́ я способен, когда зол! А сейчас я в бешенстве, Антуан, в бешенстве! Видеть тебя, да еще в этом теле… — он потянул носом воздух, принудительно успокаивая себя, — Но ничего, ничего… Все вы здесь смертны, все уязвимы, а в моих руках есть один маленький, но очень полезный козырь, — прозрачно-зеленые глаза насмешливо сузились, — Посмотрим, как вы отобьетесь, когда Виктор де Нормонд будет атаковать вас!

Винсент, уже успевший сесть на коня, нахмурился. Альберт стиснул зубы, не позволяя себе выражать эмоции.

Анхель, криво ухмыльнувшись, рывком развернулся, шагнул… и исчез, обращаясь пауком, почти мгновенно затерявшимся среди травы.

…Они успели отъехать уже на порядочное расстояние, когда хранитель памяти, наконец, подал голос.

— Думаешь, он снова заморочил Вику голову?

— Не удивлюсь, — Альберт глубоко вздохнул, легонько понукая коня, — Виктор всегда был внушаемым человеком, к тому же, к Анхелю его отношение практически не изменилось. Сколько раз, оговорившись, он называл его «господином»? А Мактиере достаточно приложить минимум усилий, чтобы снова переманить его на свою сторону.

Винс уверенно покачал головой — уж настолько-то Виктору де Нормонду доверять он мог.

— Не думаю. Вик, конечно, человек внушаемый и слабый, очень податливый, а Анхель прекрасно знает его слабые места… Но все-таки против семьи Виктор больше не пойдет. Семью он любит, особенно Анри…

— Венсен, — мастер даже поводья натянул, поворачивая голову к собеседнику, — Ты, безусловно, прав, и нас всех Виктор любит, мы все — его семья. Но в этом времени, в этом веке у него есть другая семья, та, которую он любит еще больше — его жена, его родные дети… Ради них он пойдет на что угодно. А Мактиере, повторюсь, способен надавить на нужные кнопочки.

Винсент, сознавая и признавая безусловную правоту потомка, безнадежно вздохнул и безрадостно кивнул.

— И что же ты предлагаешь делать в таком случае?

Альберт, отвернувшись, вновь тронул поводья.

— Я предлагаю отправиться к Виктору и, если Анхель уже успел опутать его своей паутиной, попытаться прочистить ему мозги. Ну, а впоследствии, при хорошем раскладе — направиться вместе с ним к Рейниру.

— А остальные? — Винс нахмурился: ему на миг почудилось, что мастер забыл о них, забыл о неродных племянниках и родной дочери, не говоря уже о Ричарде.

Его собеседник чуть усмехнулся, тщась скрыть некоторое самодовольство.

— За них можно не волноваться, — негромко вымолвил он, — Я послал слуг твоего отца на их поиски, но они, вернувшись, доложили мне, что ребят перехватили буквально у них из-под носа… слуги баронета Ренарда Ламберта. А это значит…

— Что мы постепенно начинаем собираться все вместе, — хранитель памяти, улыбаясь, тряхнул короткой шевелюрой, — И я предполагаю, что Ричард, будучи человеком разумным, сделает разумный выбор и отправится или к Рейниру, или к Виктору. Кстати, я заметил, что ты обладаешь силой? Это странно — в теле отца у тебя ее быть не должно.

Альберт, хмыкнув, небрежно вскинул правую руку, демонстрируя спутнику опоясывающий его запястье серебряный браслет в виде кошки, и Винсент вновь расплылся в широкой улыбке. Лицезрение этого предмета давало ему надежду на благополучный исход.

* * *

— Пришло время платить по счетам, капитан.

Чарли, склонившийся над картой на своем любимом месте — на мостике фрегата, — неспешно поднял голову, устремляя взгляд на обнаглевшего помощника.

— Не припомню, чтобы по нашим с тобой счетам платить должен был я, — неспешно вымолвил он и, вновь опустив голову к карте, бросил, — Проверь фок. Парус плохо зарифлен, черти обленились без капитана.