На крючке ярости

Парень пожал плечами и, тяжело вздохнув, откинулся на спинку стула, снова отбрасывая карандаш и скрещивая руки на груди.

— Меня беспокоит альтруизм Чеслава, — честно признался он, — Он призвал фрегат, чтобы возвести Чарли на его мостик, но, боюсь, сделал он это не просто так… Понимаете, в том мире корабль существовал, будучи столь же эфемерен, как и весь мир. Чтобы сделать его реальным здесь, нужно что-то большее…

— Крещение кровью? — Паоло, улавливая мысль юноши на лету, обеспокоенно подался вперед. Его названный сын быстро перевел взгляд с отца на Тьери, потом на Дэйва и нахмурился. О чем идет речь, он тоже знал.

— Да, — Анри ощутимо помрачнел, — Чарли мог этого не заметить, это могла быть какая-нибудь маленькая заноза или легкая царапина, для крещения ведь нужна всего капля… Но если это произошло, если капитан Бешенный проявил такую неосторожность… — парень тяжело вздохнул, — Убить наследника Рейнира не так просто, особенно ослабленному оборотню. А вот уничтожить деревянный корабль можно одной спичкой. А смерть корабля, крещенного кровью человека…

— Означает смерть крестителя, — негромко добавил Тьери, ощутимо бледнея, — Ты прав, Анри, прав… У Чеслава не было иных причин призывать корабль, кроме как для того, чтобы получить власть над Чарльзом. Крещение кровью, особенно направленное умелой рукой, может обернуться и еще худшим образом — если Чарли связан с окрещенным кораблем, то, управляя последним, Чеслав может управлять и его капитаном…

— И к чему это может привести? — Эрик нахмурился и, шагнув к сыну, как бы между прочим положил ладонь на его плечо, как бы беря юношу под защиту. Тому угроза в данный момент, казалось бы, не угрожала, однако, известие о новых подлостях рыжего оборотня вызывало в благородной душе графа определенное беспокойство.

Марко, мрачный, как ночь, негодующе фыркнул и упер руку в бок.

— К чему угодно! Что за глупые вопросы, господин граф? Вы Чеслава, что ли, не знаете, чтобы задавать их? Этот пес непредсказуем, как ежик с вентилятором, угадать вот так навскидку, куда его занесет в следующую секунду просто невозможно!

— Марко, — итальянский маг быстро улыбнулся, всем видом демонстрируя, что понял шутку сына, а также ее истоки, — Клянусь, я запрещу тебе общаться с Романом и Людовиком. Сейчас не самый подходящий момент для глупых острот.

Молодой хранитель памяти, такого, по-видимому, не ждавший, возмущенно выдохнул и, насупившись, умолк, обнимая себя руками. В светло-серых глазах его промелькнула тень обиды.

— Итак, — Паоло, делая вид, что обиды названного сына не замечает, с хлопком соединил ладони, — Вернемся к напечатанному. Что мы можем предпринять, чтобы защитить нашего друга и помочь ему, при этом не покидая замок?

Тьери, который, не вслушиваясь в беседу итальянцев, как раз размышлял об этом, устало вздохнул, опуская плечи.

— Боюсь, что такой возможности мы лишены, мой друг. Крещение кровью — сложное заклятие, чтобы снять его, нужно находиться, как минимум, рядом с крестителем и с окрещенным предметом. То есть, мы должны быть на корабле.

Эрик, как-то сразу собравшийся и напрягшийся, перевел взгляд с одного из магов на другого, затем осторожно покачал головой.

— Но вы… вы же не собираетесь покидать замок сейчас, друзья мои?..

Ответить ему никто из магов не успел. Марко, совершенно не могущий держать себя в руках, красноречиво закатил глаза.

— Mannaggia la…[5] — он выразительно фыркнул и, сунув руки в карманы, неприязненно воззрился на молодого графа, — Да вы трус, Ваше сиятельство! Как только…

— Марко! — Паоло, возвысив голос, резко шагнул к своему воспитаннику, — Мне кажется, мы уже говорили об этом — невежливо разговаривать на языке в присутствии людей, его не понимающих.

Молодой итальянец скривился в непередаваемой гримасе.

— Scusi, papá, - и, наткнувшись на взгляд собеседника, тотчас же с невинным видом повторил уже по-французски, — Извини, папа. Но я думаю, что тебе понравилось бы меньше, если бы я чертыхнулся по-французски, а не по-итальянски. И все равно считаю, что поведение синьора Эрико недостойно храброго джентльмена!

Эрик неспешно повернулся к явственно бросающему ему вызов молодому человеку и заинтересованно склонил голову набок.

— Ты назвал меня трусом?

— А что, разве я недостаточно ясно выразился? — очень невинно удивился Марко и, очаровательно улыбнувшись, с издевательской вежливостью пропел, — Вы трус, месье, боитесь вылезти из-за чужой спины… А мне еще рассказывали сказки о смелых графах де Нормонд!

Ноздри аристократического носа дворянина побелели от ярости. Человеком он был гордым и подобных оскорблений сносить не желал категорически, ни под каким видом их не приемля, и неважно, кем они были высказаны — другом или врагом.

— А ну-ка возьми свои слова обратно, ты… — в голосе графа зазвучал металл. Дэйв, почитая возможным и даже необходимым вмешаться, поспешно встал между потенциальными противниками.

Паоло, Тьери и примкнувший к ним Влад в растерянности созерцали происходящее. Анри незаметно подошел и встал позади отца, готовый оказать поддержку.