На крючке (СИ)

Телефон зазвонил, когда Наруто о нём вспомнил. Все сроки вышли. Оставалось гадать, почему Итачи раньше о себе знать не давал. Наруто лениво поднёс трубку к глазам, прочитал его имя и не ответил. Пусть звонит. Он надеялся, что по непринятому вызову нельзя определить место нахождения абонента. Итачи продолжал звонить, а Наруто слушал ритмичную мелодию. И не думал. Незачем, если и так всё ясно.

И глаза слипались. Только поэтому он встал, сунул руки в карманы и под музыку двинулся к концу аллеи. Наруто шёл вдоль улицы, пестревшей витринами круглосуточных магазинов, искал любую вывеску, обозначающую гостиницу, хоть самую дешёвую. Он думал, что мог бы снова уснуть на улице, уподобляясь ребёнку, добровольно выбравшему изгнание. Тем более, довольно тепло, никаких заморозков, нет дождя. Он держал эту возможность на крайний случай. Не хотел больше скитаний. Музыка стихла, а потом началась вновь. Наруто опять посмотрел на дисплей, убедился, что это Итачи, снова спрятал в карман ветровки, снова слушал и шагал вперёд, не замечая спешащих по трассе машин.

Потом была гостиница. Благо, налички хватало. До утра он подождёт. Может, чуточку дольше, снова поскитается по улицам. Не хотел встречаться с Итачи в смятении, рисковал попасть под его влияние и повестись на его нежности. К тому времени, как он вернётся домой, мёртвое спокойствие, изобличающее Итачи, могло отступить. Наруто подписал Итачи приговор точно так же, как делал это Итачи с другими. Нет права на апелляцию. Итачи сам отказался защищаться, предпочтя отмалчиваться. Теперь всё. Теперь остаётся выдержать последний натиск. Наруто не хотел любить убийцу, каким бы нежным он ни являлся для него.

В гостиничном номере снова зазвонил мобильник. Опять Итачи. Наверно, нервничал, думал, что с Наруто что-нибудь случилось. Долгий перерыв сделал, уж не интересовался ли у своих? Наруто опять не отвечал. Вместо напрасного волнения принял душ, одновременно решая, когда лучше заехать домой. Наверно, всё-таки днём. Итачи уже уедет. Не в его стиле ждать на месте и кусать кулак от отчаяния.

Когда Наруто вышел из душа, телефон снова молчал. Свет погас. Одеяло мягко коснулось обнажённых плеч. И опять звонок. Наруто в потёмках протянул руку к прикроватному столику и посмотрел на дисплей. Итачи не оставлял попыток. От его беспокойства становилось тепло и уютно. Наруто будто видел его, лежащего прямо за спиной, сморённого сном. Итачи, который сегодня так и не прикоснулся к Наруто. Тогда накрыло одиночество. Тогда взыграл протест. Не может быть, чтобы ничего нельзя было сделать. Надо просто ещё раз серьёзно поговорить с ним. Итачи не может не прислушаться к голосу Наруто. Он же любит, сам говорил и подтверждал словами, действиями, ласками, неослабевающей страстью. Итачи будет полностью разбит, когда Наруто скажет ему «уходи». И не уйдёт. Но если не послушает, то теория только подтвердится. Учиха всегда брали то, что хотели, силой. Итачи мог опуститься до похищения. Если ему не понравится решение Наруто, он вполне способен запереть его у себя дома. Наруто возмущался этому предположению и в то же время верил, что так и будет. От мафиози нельзя уйти, когда захочется.

Он сел в постели, погрузил пальцы в волосы, согнулся, ткнувшись лбом в согнутые колени.

Не получится.

Придётся предпринять что-нибудь другое, но ни одной альтернативы. Наруто хотел жить с ним. Наконец-то с ним, с тех пор, как осознал истинные свои чувства, когда не побоялся признать их вслух, когда облегчение испытал от одних только слов. Но Наруто не хотел мириться с любовью преступника. Неправильно. Всё неправильно.

Завтра подумает ещё раз. Он бухнулся обратно на подушку. Натянул одеяло до носа и слушал музыку. Когда она стихла, снова взялся за телефон и отключил звук. Пусть Итачи хоть всю ночь названивает. Пусть мечется точно так же, как метался Наруто с того момента, как встретился с семьёй Учиха.

Медленно сон одолел Наруто. Он знал, что внутренний будильник сработает. Всегда срабатывал, если ситуация выходила за привычные рамки.

Очередной взгляд на часы превратился в бездумное рассматривание стрелок. Чёрная полоса на сером в темноте фоне должна была светиться. Она осталась непроницаемой. Итачи всё смотрел, не замечал движения, а минутная стрелка передвинулась уже на половину сектора вниз.