На круги своя

Потом, резко, не оставив себе возможности передумать, поднялся Дарил, пристроился у меня за спиной. Слишком близко, чтобы не подумать про демарш, но тарс этого будто и не заметил. Он вообще, как мне показалось, ничего не замечал, провалившись в то прошлое.

— На эвакуацию дали трое суток. А куда, если на всей планете наберется с полсотни кораблей, да и те, неизвестно, взлетят или нет? Старье, остатки прежнего величия. — Вздох был коротким, лишь перевести дыхание. — Отбор был жестким: только самые одаренные и дети. Но и этих удалось спасти не всех. Орбиту покинули лишь три четверти, остальные вернулись на поверхность пылающими обломками, неся с собой смерть и разрушение.

Хотелось выдать что-нибудь из лексикона портовых грузчиков, но я продолжала, стиснув зубы, слушать. Он не лгал и в тот раз, но… истина крылась в нюансах.

— А потом было предложение: мы отдаем им «Тсерру» и тогда ардоны домонов покинут систему.

— Но те предпочли умереть, потому что знали — получив корабль, лдомоны все равно уничтожат всех, — прошептала я, жалея лишь об одном — мне не на ком было выместить ту ярость, что сжигала сердце.

— Они предпочли умереть, — повторил следом за мной Шураи, без малейшего намека на эмоции, — потому что знали, что получив корабль, они все равно уничтожат всех.

Горькая правда жизни. Если ты сильнее или…

— Но мать Харитэ оказалась хитрее… — Усмехнулась я, не скрыв отвращения. — Дочь пошла в нее.

Дарил коснулся ладонью моего плеча, слегка сжал. Моя опора… несмотря ни на что.

— Многие из тех, кто спасся, назвал это человечностью…

Я сделала вид, что не услышала его слова:

— Но мать Харитэ была хитрее и часть тарсов была спасена, став служить ей не за страх, а за совесть, а правительницы двух оор окончательно разошлись во взглядах на будущее домонов.

Подтверждать мои слова тарсу не пришлось. У Дарила к нему оказались свои вопросы:

— Еще бы узнать, а какое отношение сам господин дарон имеет ко всему сказанному?

Я не оглянулась, хоть и хотелось, таких интонаций в голосе демона еще не слышала. Главное — запомнить, а спросить смогу и потом.

— Моя мать была на одном из кораблей, который сумел добраться до Эринии. А отец… — он посмотрел на меня. Тем самым взглядом, от которого когда-то хотелось склонить перед Камилом голову. — А отец — среди тех, кто потом служил бывшему ашкеру не за страх, а за совесть.

Желание высказаться не прошло и я, скорее всего, ему бы последовала, но помешал Дальнир, предупредив, что до выхода из прыжка осталось три минуты.

* * *

Тарас смотрел на Дюшу и поражался своей выдержке. Выглядел тот настолько отвратительно, что подмывало пофилософствовать на тему надежных рук.

Вместо этого ангел продолжал молчать. И смотреть. Стискивал кулаки, сжимал зубы, но заставлял себя помнить, что Таши никогда не распускала себя в подобных ситуациях. Потом, когда все будет позади — возможно, но чтобы проявить слабость, когда нужно действовать — никогда.

Впрочем, он и сам не был склонен к поспешным решениям, но только не тогда, когда находился в женской форме и эмоции брали верх над разумом.

— Все не так плохо, как кажется, — отвечая на так и не заданный вопрос, произнес из-за спины Слайдер. — Показатели жизнедеятельности практически в норме.

После тренировки тарс все-таки отвел Тараса в каюту, в которой держали пленников. И ждал, разговаривая с Хорсом о вполне обыденных вещах, пока ангел принимал душ. Еще и предложил приамцу отправиться с ними. Хорошо, тот заметил короткий, но категоричный жест Тараса и вовремя отказался.

— Вот только он все еще без сознания, — все же не стерпел подобного кощунства ангел, осторожно коснувшись ладони Дюши.

Тот, похоже неожиданно для всех присутствующих в медицинском отсеке, вздрогнул, дернул пальцами, словно пытаясь удержать руку Тараса, но тут же вновь затих, уже окончательно сбивая барьеры самообладания.

Остановить его никто не успел. Резко развернувшись, Тарас схватил Слайдера за грудки (благо одежда позволяла), яростно тряхнул:

— Если он умрет…

Когда отступил, вроде как вспомнив, где и почему находится, тарс выглядел обескураженным.

Извиняться ангел не стал — переигрывать не стоило, да и не успел бы — Слайдер решил прояснить для себя пару вопросов.

— Вы считаете меня виновным в его состоянии?

Тарас тяжело вздохнул и мотнул головой. Получилось неоднозначно: то ли — да, то ли — нет, но того удовлетворило и это.

— И не доверяете нашим медикам?

На этот раз Тарас решил обойтись вообще без ответа, просто стоял и смотрел тарсу в глаза, предпочтя положиться на его сообразительность.

Не ошибся. Тот бросил взгляд на Дюшу и как-то отстраненно произнес:

— Не доверяете.

Ситуация отдавала идиотизмом, но оставляла простор для маневра, что ангелу весьма импонировало. И не важно, что сейчас они с тарсом находились в равных условиях — оба мало что понимали, в своих преимуществах Тарас был уверен. У Слайдера просто не было возможности получить столь разнообразный опыт, чтобы выйти победителем из этого противоборства.