На крыльях

– А ты не дерзи отцу.

В результате уже Келла поссорился с воинственно настроенным отцом.

В доме Журавлей обстановка была примерно такая же по накалу страстей. Дядя Витя, хватаясь то за сердце, то за голову, то потрясая кулаком в воздухе, долго, нудно и обстоятельно рассказывал родственникам о том, как его достал этот «наглый мент с харей барсука».

– Запомни, дочь, – гневно уставился он на притихшую Нину. – Родишь от этого молокососа ребенка, назовешь так, как хочу я.

– Папа, – закрыла ладонью лоб девушка. О детях она не думала от слова совсем.

– И фамилию он будет носить нашу! А вообще, не смей пока думать о детях. Ты должна учиться и делать карьеру!

Спать Нина отправилась утомленной, хотя сна не было ни в одном глазу – из-за перемены часовых поясов. Она долго лежала в кровати, переписываясь с подружками, рассматривала свадебные фотографии, которые они успели сделать – фотограф еще не присылал обработанные снимки, и внезапно подумала, что жизнь не такая уж и плохая штука, как ей казалось еще недавно.

Ночью ей снился Келла. И она не знала, что ему она снилась тоже.

Возможно, они даже встретились где-то в мире Морфея вновь – на берегу океана, чьи волны накатывали на белый горячий песок, только совсем не помнили об этом.

Воскресным утром она долго пыталась дозвониться до Келлы, однако, сделать ей этого не удалось. Решив, что он спит, Нина, заехав в супермаркет, отправилась к нему домой. Правда, и там Келлы не было. Это ужасно злило Александр Михайловича, который ненавидел подобную безответственность.

– Куда он делся? – удивилась девушка, услышав от Тани, что Ефим не дома.

Та пожала плечами.

– Сама не знаю. Я слышала, как рано утром Фим с кем-то говорил по телефону – кажется, ругался. А потом сказал: «Жду, козел», собрался и убежал, – сообщила сестра Келлы. Нина удивленно приподняла брови. С кем встретился ее благоверный, она понятия не имела, но все это ей почему-то не нравилось.

Девушка позвонила Кею, который, кажется, совсем недавно лег спать, а потому был весьма недоволен. Однако и он не знал, где Келла. И Рэн не знал, и Фил, а до Арина Нина дозвониться не смогла.

Все это показалось ей крайне подозрительным. Келла отлично знал, что днем уезжают родители, и хотел их проводить, да и у него самого вечером был самолет, а сумку он еще даже не собрал, вернее, не разобрал ту, которую привез с моря. Нина, сказав, что скоро вернется, вышла из квартиры, пытаясь понять, куда делся Рылий. Она задумчиво крутила на пальце кольцо в виде паука, к которому уже привыкла, и думала, стоя перед лифтом. Тот, как назло, перестал работать – завис где-то между этажами. Чертыхнувшись, девушка решила спуститься во двор пешком, дабы попытаться найти Келлу. Отчего-то ей было тревожно, девушка злилась, но понять причину этого беспокойства не могла.

Спустившись всего лишь один пролет, на площадке около мусоропровода она заметила на полу кровь. Ее было немного, но все же размазанное бурое пятно на стене и капли на полу были красноречивым свидетельством того, что здесь что-то произошло. А валяющийся неподалеку телефон Келлы с треснувшим экраном еще более красноречиво говорил, с кем это произошло.

Не понимая, что происходит, Нина подняла телефон и попыталась включить.

Было страшно, так страшно, что казалось, будто холодеет не только кожа, но и кости, однако девушка старалась держать себя в руках, вдруг как-то мгновенно поняв: если с синеволосым что-то действительно случилось, она должна оставаться спокойной и собранной, чтобы ему помочь. Истерику всегда можно закатить потом.

Треснувший экран жалобно мигнул, но все же включился, и Нина, помня слова Тани, тотчас попыталась посмотреть, с кем разговаривал Келла. Телефон вис и предательски моргал, то и дело норовя выключиться, однако девушке все-таки удалось зайти в журнал входящих. И последний номер, с которого звонили Келле, был ей знаком.

Номер телефона Матвея.

Теперь Нина еще и разозлилась. Этот придурок никак не успокоится. Урод!

Девушка спустилась вниз и села в машину, пытаясь дозвониться до Матвея, но тот не брал трубку. То ли не мог этого сделать, то ли специально не делал.

Нина пыталась понять, что ей сейчас делать: звонить в полицию, бежать к крестному или лучше вообще позвонить Папе, чтобы он помог ей? А если Келла просто подрался с Матвеем и теперь зализывает раны, не желая в таком виде показываться перед отцом? И вдруг вообще дрался он не с Помойкой, а с кем-то другим? Или, допустим, набил Помойке морду, кто-то вызвал полицию, и теперь Келла сидит в обезьяннике?

Вариантов было множество.

Нина поняла, что ужасно хочет пить – губы почему-то стали сухими, и полезла в бардачок за водой. Правда, вместо бутылки обнаружила там подарок, который она сделала Келле на Новый год – «Беретту», из дула которой вылетала не пуля, а огонь. Келла хотел взять зажигалку с собой на море, однако вовремя был остановлен супругой, которой не хотелось проблем с досмотром вещей. На «Беретте» на написано, что это – простая зажигалка, а не огнестрельное оружие. Келла подчинился и оставил игрушку в ее машине.