На крыльях

Келла все-таки увидел ее – дернулся, вновь попытавшись вырваться, однако получили удар под дых. А после его толкнули в клетку следом за Виком.

Во взгляде Келлы страха не было – по крайней мере, за себя. Но была тревога и паника – за Нину. А еще была ярость, застилающая глаза, та, от которой напрягались мышцы, вздувались вены под кожей и из горла вырывался рык. За Королеву он готов был рвать голыми руками. Наверное, тогда Келла понял, что любовь – его самый сильный соперник. Она поражала – в самое сердце, с размаху, мощным свингом. А потом еще раз – левер-панч, но не в голову, а в грудь. И он – в углу ринга.

Матвей криво улыбнулся – совсем невесело.

– Я до последнего хотел оставаться хорошим. Предлагал тебе. Просил тебя. Даже почти умолял. Я решил подождать, когда ты наиграешься и избавишься от него – так, чтобы и бабки остались при тебе. И что взамен? Я дважды получил по лицу. На свадьбе. И сегодня, когда этот твоя синяя мразь вынудила меня приехать к нему на разборки. Я не собираюсь терпеть это. Я не твой мальчик на побегушках, поняла? – спросил Матвей.

– Какой ты все-таки… – Нина замолчала, подбирая слова.

– Урод? – усмехнулся Матвей. Если он и жалел, что решил отомстить им обоим таким вот способом, то не собирался показывать это.

– Гнусный, – спокойно сообщила ему девушка. – Как гиена. Собираешь падаль. Питаешься падалью. И сам – падаль.

– Я говорил, что мне нравится твой характер? – спросил со смешком Матвей. – Говорил. Но сегодня тебе не стоит его показывать во всей красе. Итак, малыш, выбирай: или ты будешь со мной, или из твоего муженька сделают фарш. Поверь, Вик – тот еще мясник. В рифму, – рассмеялся Матвей. – У твоего любимого нет шансов. Знаешь, Нина, сначала я хотел, чтобы на ринге была собака, – молодой человек с улыбкой наблюдал за выражением лица девушки. – Ну, знаешь: собаке – собачье. Но потом все же решил, что против Вика у него больше шансов, нежели против собачьих клыков. Как думаешь?

– Я думаю, что ты больной, – смотрела тревожными глазами Нина на Келлу, застывшего на ринге напротив Вика. А тот стоял, словно ждал команду. Как бойцовская собака.

«Ничего страшного не произойдет. Она сделает все, как надо».

И Нина незаметно расстегнула сумочку, теперь не сводя глаз с Матвея, откинувшегося на спинку дивана с видом хозяина положения.

Келла не слышал, о чем они говорят, но вдруг прокричал ее имя – весело и задорно, словно находился на рок-концерте, а не в клетке для подпольных боев, где ему угрожала опасность.

– Нина! Ай лав ю!

Ниночке даже смешно стало. И почему-то ее мимолетно коснулось то чувство нежности, которое подарил им обоим ласковый океан, ставший свидетелем всего того, что между ними происходило.

«Все получится»

– Поцелуй меня, – вдруг потребовал хрипло Матвей, решивший унизить их обоих. – Сейчас. Тогда я велю Вику бить его вполсилы. Так, для профилактики.

– Не буду, – спокойно сообщила Нина. – С какой стати мне изменять мужу на его же глазах?

– Серьезно? – склонил голову к плечу Матвей.

– Ты бэд трип словил? Я верная жена.

– Нина, понимаешь, на что ты обрекаешь своего музыкантика? – прямо спросил Матвей, почему-то нервничая. Он надеялся совсем на другую реакцию.

– Понимаешь, на что обрек себя ты? – тихо спросила Нина. И сказала совершенно обыденным голосом:

– Я тебя убью.

– Начинайте! – крикнул Матвей.

Вик ожил и как по заказу тотчас пошел на Келлу – медленно и неукротимо.

«Прости, парень, это моя работа», – было написано в его глазах.

Схватка была короткая, но яростная. Келла дрался хорошо, однако этот странный Вик, внушающий страх своим безразличием, а не жестокостью, был куда лучше – бои на подпольной арене закалили его.

Он бил четко, метко, под разными углами, успевая блокировать удары Келлы. Настоящий боец: техничный и сильный.

– Ты все еще можешь это остановить, – сказал Ниночке Матвей. Она наблюдала за происходящим отстраненно, и ему это совсем не нравилось. Матвей хотел эмоций. Хотел ее слез, хотел, чтобы она его умоляла, чтобы обещала быть с ним. Он не собирался делать что-то с Журавлем или калечить синеволосого клоуна – просто хотел напугать. Отомстить обоим.

В какой-то момент Келла, чье лицо было залито кровью, упал, закрывая голову, и, наверное, ему бы пришлось совсем плохо, если бы вдруг Нина не сделала то, о чем думала с того самого момента, как попала в это место. Она ловким продуманным движением выхватила из сумочки пистолет и направила его на Матвея. Тот с недоверием узнал знаменитую «Беретту».

Такого поворота событий молодой человек точно не ожидал.

– Я же сказала, что убью тебя. Останови, – велела Нина ледяным тоном, будто забыв обо всех страхах. Ей показалось, что она слышит сдавленный стон Келлы. От этого внутри поднимался черный вихрь ненависти к сидящему перед ней ублюдку, решившему, что он – король мира.

Матвей спешно махнул рукой. Ему и в голову не приходило, что это – игрушка.

Один из парней, стоящих у клетки, крикнул что-то. Вик вновь послушно замер.