На линии

— Темир Иралиев, имея под своим управлением Джегалбайлынский и Чумекейский рода, всегда расположен от границы в пятистах верстах. И хотя приверженные ему чумекейцы с недавнего времени принялись за извоз, но не выказывают, однако ж, при себе из султанов или старшин значительного вожака. По моему замечанию, нельзя отдать справедливость султану Темиру Иралиеву, чтоб когда-либо занимался он препровождением караванов до Бухарин, но, напротив, нередко доходят слухи от многих торговцев, что он, располагаясь посреди тракта, всегда удерживает на некоторое время их для получения пошлины, присваивая себе право на большое пространство киргизской степи.

— Это еще раз убеждает меня в необходимости вооруженных караулов. Так, продолжайте, — заинтересованней сказал Эссен.

— Сам Темир-султан вожаком караванов до Бухары не был и сюда не ездил. И ежели он присвоил себе такую власть, то из единого тщеславия и зависти.

— На чем зиждется такая ваша уверенность? — Эссен перевел взгляд с Германа на других собравшихся в его кабинете, чувствуя, что у мнения управляющего Пограничной канцелярией есть поддержка.

И верно. Встал генерал-лейтенант Веселицкий, председатель Пограничной Комиссии.

— Петр Кириллович! Это стало известно Комиссии от старшин Кубек Шукуралиева и Байсакала Тлякина, которые с давних времен расположены к российскому престолу и имеют Джапбаского рода киргизцев к себе уважение, а род сей занимается ежегодно извозом до Бухары купеческих караванов. Кроме этого, сейчас в Комиссии переводится письмо Амир Хайдара, весьма лестно аттестующее Бубек-бея. Тотчас по окончании перевода оно будет переслано к Вам.

— Хорошо, я полагаюсь на вас. Ответствуйте, что мне весьма приятно видеть его усердие, что и впредь прошу его содействовать безопасности караванов. Отметье, что таковое его, султана Темира, содействие будет всякий раз утверждать меня в добром к нему мнении и со временем доставит мне случай оказать на опыте мою признательность.

Из бумаг Пограничной комиссии

«…Почтенному Степенному Высокоместному и Великой особе родственнику моему хану Темиру, по засвидетельствовании моего почтения уведомляю, что слава тебе господь бог будучи на троне своем, приятелей своих угащивая, а врагов отвращая и ни в чем не имею никакого себе прискорбия и нужды. При сем да не останется скрытным, что храбрый Кубек-бей с начала прошлых времен между ордынцами есть почтенный человек, продолжающий служение свое великим державам и желающий в Орде между народа спокойствия и тишины и благоденствия, который по сие время не был у меня и равно не имел своего пребывания в улусах, ныне же быв у меня, прочитал молитву и объявил, что он прибыл уже к улусам своим назад тому с года три или четыре. Народ Джапбаской разделен на две части, в Орде киргизской умножилось несогласие, в тракте нарушилось спокойствие…

Ибо как вы в Киргиз-кайсацкой Орде есть великая особа, так ханы Арынгазы и Джума, будучи все трое большие ханы, но кроме вас троих не имеется более никого, сделайте между собою условие, и я, со стороны своей утвердив Кубек-бея ордынским почетным человеком, отправил для учинения вообще с благонадежными людьми советов о устроении в Орде порядка, а легкомысленных людей из среды народа удалить и народ Джапбаский соединить в одно место и дабы тем успокоить ордынцев и открыть спокойный тракт. О чем вам Кубек-бей будет изусно изъяснять…

Султан Амир Хайдар Сеит, для верности прилагаю печать».