На манжетах мелом. О дипломатических буднях без прикрас

Так, например, на меня была возложена «почетная» миссия регулярно ездить в аэропорт и встречать там многочисленные советские делегации. В те времена расцвета наших отношений с дружеской социалистической страной их было немало. Я в Мали наконец-то получил водительские права – международные, между прочим, потом по ним целый год проездил и в Москве. Получить их было не слишком сложно. Никаких тебе устных экзаменов с вопросами: как двигаться на разностороннем перекрестке, если «слева у тебя трамвай, а справа городской автобус». Всего-то навсего надо было проехать на принадлежавшей тебе машине через некий лабиринт из поставленных бочек. Но сделать этот незамысловатый маршрут следовало только на езде задним ходом. Ну, а свой личный (первый в жизни) автотранспорт у меня уже был. Купил по дешевке в посольстве ЧССР списанный за дряхлостью лет кабриолет – «Шкоду Фелицию». Спортивный, с двумя карбюраторами, но вот только передвигался он с большой натугой, а частенько и вообще отказывался это делать.

Но вернемся к поездкам в аэропорт. Предвосхищу эти описания ссылками на малийский климат. Страна это континентальная и, в отличие от Дагомеи или позже полюбившейся нам Шри-Ланки, имеет три ярко выраженных сезона. С ноября до начала марта погода чудесная: сухо, прохладно, а по ночам иногда просто холодно (по африканским понятиям, разумеется, где-то от десяти до двенадцати градусов). Затем температура начинает повышаться, и к апрелю-маю в тени в основном за сорок градусов. Потом наступает сезон еще хуже – начинаются тропические дожди, которые температуру немного сбивают, но, не успевая толком выпасть на раскаленную почву, вновь поднимаются вверх влажными миазмами, вобравшими в себя всю грязь и нечистоты.

Больше всего мне запомнились поездки в аэропорт в самый знойный период. Выглядели они следующим образом. Выдавалась мне для этих целей «представительская» машина – «Волга»-21 (сейчас мало кто помнит эту неповоротливую махину с оленем на капоте) черного цвета, который был обязателен для всех посольств, включая Африку. Рейс из Москвы прилетал где-то в районе часа дня. Вокруг аэропорта не было даже чахленькой пальмы, дающей минимальную тень, поэтому я оставлял свой «трактор» на прямом солнцепеке. Встретить прибывающих, оформить формальности, получить багаж – на все это уходило часа два. Подходим к машине: плюнь на нее – зашипит. Дальше начинался привычный ритуал – обжигая руки, распахиваем все четыре дверцы. После нескольких минут проветривания начиналась загрузка. У меня при себе всегда было полотенце, которое я расстилал на дерматиновом сиденье. Затем вынимал два носовых палатка, чтобы не только утереть ими градом льющий пот, но еще и иметь возможность взяться за пластмассовый руль. Потом трогались, и от горячего ветра все же становилось «комфортнее». Вот так мы служили в Африке в те времена. Нынешним дипломатам этого, видимо, не понять.

Ну, и еще одна байка (подлинная) из моих протокольнохозяйственных похождений. Среди прочих нагрузок за мной числилась обязанность обеспечивать бензином служебный автотранспорт посольства. Поясню: в те времена, да и позднее, у МИД'а было соглашение с крупными транснациональными компаниями о предоставлении оптовых услуг советским дипмиссиям. В ряде стран, где мне приходилось работать, поставки топлива осуществляла «Шелл». Сами сотрудники за него наличными на колонках не платили, а получали либо талоны на десять литров (Франция), либо некую книжечку, из которой выписывался «чек» за соответствующее количество залитого бензина (в виде чаевых можно было добавить один-два литра заправщику). В Мали местным отделением «Шелл» заведовал француз родом из Эльзаса, то есть все-таки исторически наполовину немец. Мы с ним довольно тесно общались, и однажды я решил пригласить его на «протокольное» мероприятие.

Мне уже доводилось излагать свою точку зрения на то, какую пользу можно извлечь из подобного рода дипломатических посиделок. Тогда, правда, речь шла о контактах на уровне послов, министров и прочих высокопоставленных лиц. А тут – переводчик (возможно, я и ошибаюсь, так как через год моего пребывания в Мали я получил должность и ранг атташе) и офисный клерк. Да и прием я устроил в садике под пальмами не за казенный счет, а на собственные средства. Обозвать это «безобразие» можно было бы звучным наименованием «Фестиваль русской водки». Приурочен он был к очередному подвозу из Москвы «Аэрофлотом» заказов по линии «Внешпосылторга». А он нас особым разнообразием не баловал: спиртное в широком ассортименте, икра, крабы, сырокопченая колбаса и прочие деликатесы, но в Мали в тот период мы больше всего нуждались в муке, крупах, растительном масле и прочих самых прозаических продуктах. Ну да ладно, сейчас не об этом.