На милость дня. Былинки

«Чтение – суррогат самостоятельного мышления, Твои мысли водят на помочах, К тому же многие книги пригодны лишь на то, чтобы показывать, как много на свете заблуждений и как страшно можно запутаться, если руководствоваться книгами… Читать надо только тогда, когда источник собственных мыслей заглох, А гнать прочь свои настоящие, крепкие мысли, чтобы брать книгу в руки, – это грех против Святого Духа»,

«Читать – значит думать чужой головой вместо собственной»,

«Стиль – лицо духа, Он еще правдивее лица. Подражать чужому стилю – значит нацеплять личину, Как ни красива она, безжизненность начинает быстро приедаться, так что даже и самое безобразное лицо живого человека все-таки лучше»,

«Подлинная краткость выражения состоит в том, что мы говорим лишь заслуживающие внимания вещи, избегаем долгих объяснений того, что должен сообразить сам, и проводим верное различие между необходимым и излишним, Напротив, в жертву краткости нельзя приносить ясность, а уж тем более грамматику»,

Что касается нашего чтения, чрезвычайно важно искусство нечитания, Его смысл в том, чтобы не брать в руки то, что занимает широкую публику в данный момент, Тут надо рассуждать так: кто пишет для дураков, тот всегда найдет читателей… Дурного следует читать как можно меньше, хорошего как можно больше: дурные книги – это интеллектуальный яд, они отравляют ум»,

С большим сожалением вынужден остановиться,

Николай Браун, СПб

.

Стыд

Мальчишка замер в лопухах. Глядит – не оторваться. Разделись женщины в кустах, решили искупаться. И медлят около воды… Следы на круглых спинах, на бедрах красные следы от ободков резинок. Потягиваются слегка, на солнце розовея. На поясе – одна рука, другой рукой – за шею. Мальчишка прочь не убежал (а надо бы, а надо), он, побледневши, губы сжал, он об одном тогда мечтал – стать взрослым вроде брата. Следил, покуда чья-то тень мальчишку не накрыла. И потемнел веселый день, и солнце зарябило. У брата старшего кулак недолог на расправу. Под левым – розовый синяк, малиновый – под правым. Упал мальчишка, и ремень прошил, прожег рубашку. И почернел веселый день под свист тяжелой пряжки. Пощады криком не просил, побои слез не выжали, Зубами землю закусил, чтоб женщины не слышали (Леонид Агеев † 1992),

Стыдливость заложена в человека Богом; и Бог же сотворил мужчину и женщину – «плодитесь и размножайтесь», Я грешный человек, перебороть свой грех, не смотреть, не видеть, не замечать, не обращать внимания на женщин пока не могу, Один схииеромонах сказал мне со вздохом: «Это, брат, долгое дело…» Долгое – если бороться, А если все равно блудить глазами? Так с гробовой доской и потянешь за собой этот грешище туда. И ни один батюшка не смог дать мне совета, как на деле бороться с напастью, И я наконец понял, что советы советами, а бороться ты должен сам, И продумал программу, но по стыдливости раскрывать ее не стану.

Что такое стыд, мы все знаем хорошо; иное дело, стараемся спрятать его, показывая его отсутствие; даже краснеть стесняемся. Редко попадется циник, у которого чувство стыда отсутствует напрочь.

Над рекой заря, белея, стыла.

Маленький кустарничек. Плоты…
Передо мной тогда предстала сила
женской откровенной наготы.

И на миг вдруг все оцепенело:

оказались вдруг тогда слиты
белизна немыслимая тела
с белизной надречной чистоты.

Евгений Винокуров

Я уже как-то признавался, что в интернете заглядывал куда не надо – и на душе было нехорошо, – но тянуло. Правда, один вопрос не дает покоя: сколько же сотен тысяч женщин не стесняется обнажаться перед «честным» народом? Впрочем, это, наверное, не моего ума дело: «За собой следи!» – не устает повторять духовник. А мне перед ним стыдно, как ни перед кем другим…