На милость дня. Былинки

И еще один великий грех свинцово тяготит душу – пьянство! Да если бы только оно само! Много лет я пил – и спаивал других в нашем седьмом, как его все называли, «спиртовом» цехе «Светланы», где я проработал лет 10. Пил сам, угощал многих, продавал другим. Цена на литр спирта росла в 70-х – начале 80-х медленно: начинали с 4 рублей за литр; когда я уходил, дошло до 16. Пили мы, работяги, пило начальство; и те, и другие имели с торговли спиртом внутри предприятия неплохой навар. Бывало, кто-то из рабочих перепивал и отправлялся в мир иной; смерть от перепоя никого не волновала. Иногда на проходной попадались и начальники с плоскими фляжками Ц2Аш50Аш, но все как-то заминали, И только в 1988 году я сумел вырваться – с неимоверными усилиями – на журналистское поприще. Батюшке каялся не раз, он приказал забыть, Но вот гложет вина – поэтому и пишу.

Я не кричу – молчу,

Боюсь, кабы его милиция не забрала.
Три дня не вставала, не пила, не ела.
Лицо, как чугун, почернело.

Это он, ирод, в отца. Отец тоже бил.

Хоть и не пил. Война прибрала…

Прости мою душу грешную, Бога молила…

А этого не берет ни тюрьма, ни могила.
За него, за синюшника, Царицу небесную не прошу,
Только вот – второй крест на шее ношу…
За него, за изверга моего.

Идет. Постукивает посошком.

Окаменел в душе обиды ком.
Но в церкви забывается обида.
Да, в церкви той, благообразной с вида,
Что так же измордована, забита,
Как и она, сыновним кулаком.

Александр Зорин

Но есть и другая, страшная сторона медали – повальное пьянство писателей и поэтов. Принесли почитать мне книгу писателя Ивана Дроздова «Унесенные водкой. О пьянстве русских писателей» (СПб, ЛИО «Редактор», 2001). Мы, люди обыкновенные, с писателями, поэтами, да еще крупными, можем встретиться только на творческих вечерах, да и то – он на сцене, а ты в двадцатом ряду. Пили, оказывается, практически все знаменитости, а кто пытался не пить, считался изгоем, и затруднялась карьера – с трудом и маленькими тиражами печатались его книжки. А ведь писатель живет только с гонорара. Вот талантливый поэт Владимир Фирсов с грустью признается: «Заметил я: вино образ гонит, от вина бежит куда-то. Я если вина приму хоть самую малость, то сиди не сиди, а образа нет, и метафоры, и сравнения – все крепкие кирпичики бегут из головы или там в мозгах так запрячутся – клещами не вытащишь». А ведь это он когда-то написал:

Дрозды сидели на рябине,
Клевали спелую зарю.

Пили, подражая Есенину, сказавшему: «Хорошие писатели – пьющие писатели, а пьющие писатели – хорошие писатели», Из молодых поэтов быстро спились и умерли талантливые Дима Блынский, Николай Анцыферов, Ваня Харабаров, оставив после себя по тоненькой книжечке стихов, А Борис Ручьев, Владимир Котов, Василий Федоров, Николай Рубцов, Алексей Фатьянов?… Не алкоголь ли является главной причиной того, что за последние десятилетия не написано ни одного выдающегося произведения?

Не стану пересказывать всю 130-страничную книжку; ее бы каждому «инженеру человеческих душ» да на стол, на видное место, В одном не могу согласиться с автором – с его упованием на «чудодейственный» метод врача из Института экспериментальной медицины Геннадия Андреевича Шичко (ум, в 1976), основанный на гипнозе, Якобы многие из обратившихся к нему писателей навсегда расстались с пагубной привычкой, Я сам посещал Шичко и должен ответственно заявить: увы, это не так. Он предложил мне сцепить пальцы в замок и сказал, что я не смогу их расцепить без его команды, но у него ничего не вышло. «Вы не гипнабельны», – произнес он приговор, и мы распрощались. Да, на некоторое время люди, поддающиеся его воздействию, отставали от алкоголя, но вскоре все возвращалось на круги своя.