На Мировой войне, в Добровольческой армии и эмиграции. Воспоминания. 1914–1921

За ночь с 10 на 11 марта войска оказались на занятых участках, а саперная рота, находившаяся при дивизии, построила через речку, протекавшую по лесу, левее большой дороги от Сейны на Смоляны, два моста для проезда артиллерии и несколько пешеходных, так как речка эта теперь от таяния снегов сильно вздулась и вброд была непроходима. Большая дорога на Смоляны в лесу еще не оттаяла, была тверда, хорошо накатана немцами и забросана еловой хвоей. Зато на открытых местах, подверженных действию лучей солнца, обратилась в такое месиво, по которому автомобиль не брал. Хозяин занятой штабом усадьбы, мелкий шляхтич, любезно нас принял и оказывал всяческое внимание; ну и, конечно, жаловался на немецкий штаб, квартировавший у него перед нами, на всяческие утеснения и скупость при расплате за все, забранное у него, и на то, что, уходя, они не потрудились закопать двадцать павших лошадей, издохших у них от какой-то повальной болезни в течение нескольких дней своего пребывания.

И действительно, все эти разлагающиеся трупы валялись тут же за сараем и конюшней и начинали издавать зловоние. Обстоятельство это понудило нас искать себе новое убежище, а от старосты села Махновце потребовать наряд рабочих крестьян для уборки трупов.

На следующий день, 11 марта, XXVI корпус занял Краснополь, а на 12 марта приказано 43-й пехотной дивизии продвигаться вперед в направлении Сувалок по волнообразной местности между двух увалов, тянущихся справа от Бокше и слева от Краснополя в направлении на запад к Сувалкам.

Небольшие части противника, оказывая сопротивление нашему наступлению на выгодных для своей обороны местах, постепенно отходили назад. Особенно успешно продвигался 169-й пехотный полк, охотничья команда которого к вечеру этого дня дошла до Петрово-Домброва и отбросила из него, за протекавшую здесь речку, противника. Менее успешно наступал 171-й пехотный Кобринский полк, правый фланг которого подвергался сильному артиллерийскому обстрелу с севера, со стороны железной дороги, и угрозе его атакой немецкой пехотой. В этот день от подходившей со стороны Лодзее 26-й пехотной дивизии к Бокше была выдвинута одна рота, учебная команда одного из полков для связи с нами, которая приняла на себя охрану и мужественно обороняла правый фланг 171-го пехотного полка. 172-й пехотный Лидский полк по-прежнему занимал свой участок по опушке леса, так как в действиях 26-й пехотной дивизии происходила какая-то заминка и благоразумие требовало не зарываться всеми силами вперед. И действительно, к вечеру этого дня приказано 170-й пехотный полк, находившийся в резерве, направить на поддержку 26-й пехотной дивизии. 172-й пехотный Лидский полк, в своем уступном назад положении, до некоторой степени компенсировал это ослабление дивизии – заменял резерв.

В этот же день, 12 марта, противник повел наступление через перешеек озер у села Тартак, в направлении на правый фланг XXVI корпуса, и в ночном бою совершенно неожиданно захватил Краснополь, оказавшись таким образом на фланге и в тылу 169-го пехотного Ново-Трокского полка, сильно выдвинувшегося вперед. Командир полка не растерялся, тотчас же приказал батальону своего резерва повернуть на Краснополь и атаковать ворвавшихся туда немцев. Батальон приказание это исполнил, ворвался в Краснополь, но оттуда уже и не вернулся. Что с ним там произошло, так никому и не известно! После этого командир 169-го полка полковник Николаев отошел с остальными тремя батальонами назад на опушку леса и стал правее 172-го пехотного Лидского полка, а 171-му пехотному Кобринскому полку я приказал отойти на свою первоначальную позицию впереди Смоляны.

Относительно всего происходившего в этот день в правой колонне корпуса, в 26-й пехотной дивизии, и [об] общей обстановке всей операции в дневнике своем генерал Флуг пишет: «…(второе наступление от Гродно). Наше второе наступление было в общем удачнее первого. К 10 марта мы уже подошли к позиции немцев, занятой ими к северо-востоку от Сувалок, и стали постепенно к ней подвигаться. Но новый отскок III корпуса (на этот раз не 73-й, а 56-й дивизии) в районе Симно, несмотря на успешное наступление левого фланга того же корпуса к Кальварии, вызвал приказ по армии об общем отходе. Мы заняли позицию верстах в 10 восточнее, на которую немцы и повели наступление. Несмотря на крайне растянутый фронт (меньше как на 15 верстах – и это при половинном составе корпуса – мы никогда не дрались), мы держались успешно, до тех пор пока не произошел отскок соседа слева – на этот раз частей XXVI корпуса, занимавших Краснополь. Произошло это ночью и опять неожиданно для нас; в результате соседний полк моего корпуса – Ново-Трокский – был обойден и потерял 1000 человек. Немцы обнаглели, стали еще сильнее напирать – мы принуждены были осадить еще верст на шесть к востоку.