На Молдаванке музыка играет: Новые очерки о блатных и уличных песнях

Печально то, что этот принцип — оправдание любого позорного поступка «своего человека» объективными обстоятельствами и благой целью — до сих пор торжествует в умах многих «русских людей». В полемике вокруг «Песни про купца Калашникова» многие мне возражали: но ведь Степан Парамонович мстил за поруганную честь семьи! Как можно его сравнивать с гопниками?!

Увы, можно. Да, Калашников переживает своё падение как трагедию и готов идти на казнь. Так ведь и васинские парни кричат: «Аржак, прости!» Русская натура такова: не согрешишь, не покаешься. Только главное не в этом. Главное в том, что через закон, традиции, честь можно переступить. И оправдание всегда найдётся. Реальное или мнимое.

Как петровский гренадер накостылял «бодливому» шотландцу

Но это — рассуждения о природе, психологии русского хулиганства, отражённой в отечественном фольклоре и литературе. Нам же интересно узнать об уникальной системе уличного боя, которой, скорее всего, владел Колька Аржак. Кулачные бои, безусловно, могли воспитать в парне с рабочей окраины жестокость, стойкость в схватке. Но способны ли они отточить мастерство бойца настолько, чтобы он мог противостоять нескольким соперникам, тем более вооружённым? Ведь «драться без ножа» вовсе не означает, что такого ножа нет у твоего противника!

Насколько искусными были удары и приёмы русского кулачного боя? Некоторые наши соотечественники считают эту систему столь эффективной, что даже настаивают на превосходстве кулачного боя над английским боксом. Способствовал распространению такого мнения известный археолог и этнограф Александр Власьевич Терещенко (1806–1865). В фундаментальном исследовании «Быт русского народа» он делает вывод о том, что английский бокс произошёл… от нашего кулачного боя! Основанием служит эпизод из «Рассказов Нартова о Петре Великом» — якобы рукописи известного русского учёного, механика, «токарных дел мастера» Андрея Константиновича Нартова (1693–1756), где в одном из эпизодов русский гвардеец побеждает английского боксёра. Этнограф развивает версию о том, что после обидного казуса англичане срочно отправили своих мастеров на обучение в Россию, а затем появился настоящий английский бокс…

Григорий Панченко отказывается верить такому свидетельству: «История эта восходит к так называемой “Рукописи Нартова”, подложность которой ясна уже несколько десятилетий, но из “патриотических” соображений об этом стараются не говорить». Ну, то, что рукопись написана не самим механиком, а его старшим сыном Андреем Андреевичем, давно не секрет. Удалось определить и источники, которые были творчески обработаны. Однако исследователи полагают, что, хотя Нартов-младший порою явно не в ладах с фактами (к примеру, сообщает, что знаменитый механик пробыл с Петром 20 лет, хотя тот состоял при императоре всего 6 лет), многие рассказы могли действительно принадлежать Нартову-старшему.

Заслуживает доверия и рассказ о лондонском поединке — с той оговоркой, что речь не шла о единоборстве гренадера с боксёром, как это утверждается в вольных пересказах. Слова «бокс» в рукописи вообще не могло быть: в 1698 году, когда Пётр посетил Лондон, бокс как система не существовал. Самые ранние упоминания об этом виде единоборства связаны с Джеймсом Фиггом, который стал первым официальным чемпионом Англии и владел этим титулом с 1719 по 1729 год. Рукопись же прямо указывает, что лондонские бойцы «сражались лбами», то есть по особым правилам. Ни об ударах руками, ни о других приёмах не упомянуто: «Во время пребывания Государева в Лондоне случилось видеть ему на площади аглинских бойцов, сражающихся друг с другом лбами, из которых один побивал всех. Возвратясь к себе в дом, расказывал о таком сражении прочим россиянам и спрашивал, нет ли охотника из Преображенских гранодеров, находящихся при свите его, побиться с аглинским силачем. Вызвался один гранодер, мочной, плотной, бывалый в Москве часто на кулачных боях и на себя надеявшийся, но просил Государя, чтоб приказано было сперва ему посмотреть битвы аглинской, что ему было и позволено. Гранодер, приметив все их ухватки, уверял Государя, что он перваго и славнаго их бойца сразит одним разом так, что с рускими гранодерами вперед биться не захочет. Его величество, улыбнувшись, ему сказал: “Полно, так ли? Я хочу держать заклад. Не постыди нас”. — “Изволь, Государь, держать смело и надеяться. Я не только удальца, да и всех его товарищей вместе одним кулаком размечу. Вить я, отец, за Сухоревою башнею против кулашной стены хаживал. Я челюсти, зубы и ребры высажу”».

Вот тут и кроется секрет победы гренадера! Не случайно он внимательно наблюдал за поединками лондонских бойцов и приметил их повадки — то, что удары наносились только головой. Легко понять радость гвардейца: при таких ограничениях он и впрямь мог разметать всех британских мастеров, тем паче бойцом был выдающимся.