На небо сразу не попасть

Когда мы уже всё съели, отозвался один из заключённых — ветеринар, который сидел, мне кажется, за политику. Он нам сказал, что это мясо в сегодняшнем супе — кошачье, а это значит, что нас сегодня накормили супом с котом. В доказательство этого показал нам несколько кусочком этого мяса, которое выбрал из своей порции супа, и разъяснял, из какого они места происходят. Сказал нам также, что кто хочет пережить немцев, должен есть всё, что дают, и не смотреть в миску. После того, что сказал ветеринар, у некоторых людей началась рвота.

Отношения в камере паршивые. Если заключённый не принадлежит ни к какой шайке, жизнь его немногого стоит. Время от времени заключённые дерутся между собой. В камере есть несколько «крыс», то есть таких заключённых, которые ночью воруют себе еду.

Если «крысу» поймают, то, конечно, в зависимости от того, кто это, он получает порядочных тумаков. Дважды уже случилось, что заключённые убивали «крысу». В этом случае в отчёте указывают, что заключённый получил из дому посылку и переел. Тюремные власти никогда не проверяют, как оно на самом деле было, и труп выбрасывают в тюремный двор.

Парикмахер, который стрижёт заключённых, живёт на воле. Забирает записки только у тех, кто может за это дорого заплатить. С теми, кто ничего ему не может дать, не хочет даже разговаривать. Я просил его, чтобы он занёс ко мне домой известие, что я в быцирке,[64] но парикмахер мне сказал, что если его на воротах поймают с запиской, то ему могут всыпать 50 палок и посадить.

У меня нет другой возможности дать знать семье, потому что священник, который нас исповедует, тоже заключённый и не выходит на улицу.

За буханку хлеба в тюрьме дают пару обуви, а за хлеб и полкилограмма лука — часы. Даже луковая и чесночная шелуха ценны, потому что из этого делают папиросы. После выключения света заключённые соскабливают стеклом стружку с пола, обрывают лыко с метлы и курят это в газете.

Утром в камере стоит такой смрад, что глаза сами плачут. Если службу при ведре несёт плохой дежурный, то в камере образуется куча, а иногда и потоп. Но есть, однако, и те, кто делает вид, что не ощущают дыма.

5 мая

Сегодня ночью в камере умерло семь человек. Мы не знаем, умерли они естественно, то есть из-за голода и истощения, или тоже из-за того, что нам рассказал ветеринар о кошачьем мясе в супе. Сегодня нам тоже дали белое мясо, порезанное кубиками. Многие ели. Я старался не смотреть в миску, потому что хочу пережить немцев.

9 мая

Суп снова жидкий. Одна вода и немного разведённой картошки. Я распух, и хуже всего — ноги. В моё колено можно всадить кулак и ничего не будет видно. У меня в колене как будто толстая подушка. Говорят, что это вода.

16 мая

За преступление, совершённое против тюремных правил, отправляют в кацябу (камеру наказания) в подвалах строения. В зависимости от преступления, кацяба может быть строже или проще. За попытку бегства достаётся немалая взбучка и 14 дней кацябы. В таком случае заключённый получает в камере раз или два раза в день хлеб и воду.

Раз в неделю комендант камеры устраивает поиск насекомых. Все тогда раздеваются и ищут вшей. У меня их даже не так уж и много, но есть и такие, кто засовывает руку за пазуху и выгребает много живности.

Каждый вторник нас сгоняют в тюремные подвалы, где происходит мытьё, а тем временем одежду и одеяла подвергают дезинфекции в большом герметичном котле. Давление в котле слишком низкое, и вши не дохнут. Пар их усыпляет, а потом, когда надеваем эту одежду, вши просыпаются и грызут ещё хуже, чем прежде.

При входе в помещение с душевыми стоит охранник — чаще всего Пясецкий, но бывают и другие. Пясецкий держит в руках металлический прут и каждому, кто входит в помещение, поднимает этим прутом «петушка». Если из-за горячего пара ничего не видно, то Пясецкий помогает себе фонарём и проверяет, не обрезан ли заключённый. Пясецкий когда-то уже выявил таким образом еврея, который скрывался с липовыми документами. Теперь проверяет нас каждую неделю, несмотря на то, что знает каждого и знает, кто есть кто, откуда пришёл и за что сидит.

Если кто-то отодвигается назад на входе, то Пясецкий бьёт его прутом по «петушку».

3 июня

Сегодня нас вывели во двор и поставили в шеренгу. На другой стороне двора стоял покрытый стол, на котором лежали какие-то бумаги. В самом углу двора, на широком куске ткани, лежала куча пакетов. Около стола стоял немецкий комендант тюрьмы и какие-то женщины-польки. Начали нас вызывать по фамилии; каждый подходил к столу и получал пакет. Нам сказали, что это помощь польского опекунского совета, который нам раз в неделю будет давать эти пакеты.

От волнения у всех настолько отняло речь, что никто даже не поблагодарил. В каждой бумажной сумке была буханка хлеба весом в 1 килограмм, 12 кубиков сахара, связка лука (3–4 головки). В некоторых пакетиках вместо сахара был маленький пакетик искусственного мёда. Кроме того, некоторые нашли в пакетах святые образки. В камере сегодня был праздник. Никто не дрался за добавку супа. Заключённые наелись хлебом и спали.