На одном вдохе

Анджело присел на диванчик кокпита, сунул руку в карман, но вспомнил, что оставил сигары на борту катера. Тогда он без ложной скромности подхватил со столика пачку «Hilton Platinum» и вытряхнул из нее сигарету.

Поднявшийся с жилой палубы охранник доложил:

– Чисто.

– Я уже понял это. Второй находится под водой, – усмехнулся бывший чиновник военного министерства. И, чиркнув зажигалкой, приказал: – Сделайте так, чтобы он поднялся!

Старший охранник метнулся на купальную платформу…

– Видишь ли, в твоих показаниях относительно пролетавшего самолета выяснилась одна неточность, – прищурившись подозрительно, сказал Маркос.

– Да?! – искренне удивился тот. – И какая же?

– Ты сказал, что слышал звук двигателя самолета, пролетавшего в восточном направлении. Так?

– Да, именно так.

– Тогда как вы объясните тот факт, что одну из отвалившихся плоскостей с его бортовым номером мы нашли неподалеку от этого места? Во-о-он там, – кивнул он в сторону, откуда подошел катер.

Покусывая губы, Захарьин не ответил.

– Чего молчишь? Или, по-твоему, плоскость приволокло сюда течением?

– Хорошо, – нервно поморщился россиянин. – Прикажите своим людям отпустить мои руки, и я покажу место, где упал самолет. Вы же его ищете, верно?

Маркос не смог скрыть победной улыбки.

– Отпустите его. Но держите на прицеле. Если выкинет какой-нибудь фортель – стреляйте без предупреждения.

Сути того, что произошло через секунду, никто понять не успел. Стоило охранникам отпустить руки российского туриста, как тот сделал странный магический жест пальцами поднятой руки, щелкнул пальцами – и все стоявшие поблизости люди замерли.

Двое охранников, один из матросов, сам Маркос, его личный телохранитель и даже старший охраны, едва успевший несколько раз дернуть за фал оранжевого буя, – все буквально отключились и застыли в тех позах, в которых их застала посланная Захарьиным неведомая команда.

Зрелище впечатляло. Во всяком случае, второй матрос, занимавшийся швартовыми концами на борту катера и бывший далековато от места магического действа, испуганно закричав, умчался прочь внутрь судовой надстройки.

Глеб спокойно присел на диван, выковырял из пачки сигарету, крутанул колесико зажигалки и выпустил вверх клуб дыма…

Вскоре к борту катера подошел капитан – бледный, как вспененный гребень волны. Севшим от волнения голосом он позвал:

– Господин Маркос. Господин Маркос, что с вами?..

Продолжая стоять посреди кокпита, тот не ответил.

– Ты бы лучше позаботился об этой компании и забрал на борт своего катера, – небрежно стряхивая с сигареты пепел, посоветовал Захарьин.

– А что с ними… случилось?

– По-моему, они впали в какой-то летаргический сон. Думаю, врачи ближайшей клиники разберутся.

– Эй, кто-нибудь! – не оборачиваясь, крикнул капитан.

В проеме приоткрытой дверцы показалось испуганное лицо матроса.

– Быстро позови сюда водолазов!

Через пару минут команда крепких парней приступила к эвакуации с борта «Астероида» охранников, матроса, телохранителя и Анджело Маркоса.

Глеб все так же восседал на диванчике. Лениво потягивая из бокала виски, он равнодушно взирал на перепуганных филиппинцев и не препятствовал их поспешной работе.

– Вы позволите забрать их оружие? – подал голос один из водолазов.

– Забирай…

Схватив три автоматические винтовки, водолаз перепрыгнул с борта яхты на борт катера. Взревел дизель. Вода за кормой вспенилась. Старенький катер отошел в сторону и стал удаляться в направлении северо-восточного побережья острова Катандуанес…

Глава восьмая

Республика Филиппины; в девяти морских милях к северо-востоку от острова Катандуанес. Настоящее время.

Минут через двадцать от начала погружения я отчетливо услышал работу дизеля. По правде говоря, я слышал его и раньше – едва спустился под воду, но теперь стучащий звук силовой установки катера стал угрожающе громок. Это заставило прекратить только начавшийся осмотр дна и задрать голову для изучения поверхности. Вскоре я разглядел темневший корпус подходившего к нашей яхте катера.

«Какого черта им нужно?» – подумал я, зависнув в пятнадцати метрах от дна.

Сбавив ход, катер притерся бортом к яхте; дизель смолк. Ситуация складывалась мутноватой. Над головой – в каких-то шестидесяти метрах – происходили не запланированные нами события. В них участвовали Глеб и все те, кто находился на борту катера. И только я не имел понятия об их сути.

Пока меня терзали размышления по поводу дальнейших действий, прошло несколько минут. Внезапно рука, в которой был зажат моток фала, ощутила рывки – короткие, нервные и настойчивые. Один, второй, третий…

Перед началом работы обучать Глеба языку общения командира погружения с ушедшим на глубину пловцом я не стал. Слишком мудреная эта наука для новичка, и одного занятия для ее постижения недостаточно. Поэтому мы просто условились о следующем: в случае экстренной необходимости Глеб несколько раз дергает за фал. Несколько, дабы не вышло случайных накладок.