На одном вдохе

Итак, Глеб или кто-то иной приказывал прекратить погружение и немедленно подниматься на поверхность.

«Какого черта?! – мысленно ругал я неопытного напарника. – Не успел приступить к осмотру, а он уже зовет наверх! Ох и намучаюсь я с ним!»

Делать нечего. Он исполняет обязанности командира спуска, и я обязан подчиниться. Вздохнув, я в последний раз осматриваю дно в радиусе видимости… Погибшей яхты здесь нет, и следующее погружение нужно произвести метрах в шестидесяти.

Бросаю моток оставшегося фала с небольшим якорем на конце, засекаю время окончания работы и приступаю к «восхождению»…

Подъем с глубины к «Астероиду» занимает в два раза больше времени, чем погружение. Метров за семь до поверхности дизель катера внезапно оживает, оглушая противным стуком. Гребной винт вспенивает и закручивает воду в плотные жгуты. Машинально шарахаюсь в сторону, дабы поток не затащил в «мясорубку», но не успеваю отплыть и на пару метров – корпус катера энергично отваливает от яхты и, набирая скорость, уходит в направлении острова.

«Ну слава богу. – Я возобновляю подъем. – Нежданые гости всегда хуже ожидаемых несчастий».

На поверхности появляюсь рядом с опущенной купальной платформой. Глеб спокойно сидит на диванчике и докуривает сигарету.

– Что тут происходит? – Сдвинув маску на лоб, я полощу рот соленой водичкой.

– Рыбачки подходили, которых мы заметили рано утром.

– Чего хотели?

Швырнув окурок за борт, он поднимается, выходит на платформу и подает руку:

– Что-то я проголодался. Пойдем пообедаем. За столом и расскажу…

Спустя минут двадцать мы сидели в салоне, не спеша поглощая приготовленный на скорую руку обед из замороженных полуфабрикатов.

– Куда же делись рыбаки и что им было нужно? – спросил я, сгорая от любопытства.

– Да не рыбаки они вовсе, – с нехорошей улыбочкой ответил Глеб.

Моя вилка повисла в воздухе.

– А кто же?

– Давний знакомый – Анджело Маркос.

Имя не сказало мне ровным счетом ничего. Я внимательно глядел на визави, ожидая дальнейших объяснений.

– Несколько лет назад, когда в этом районе произошла трагедия, – начал он, – Анджело Маркос возглавлял Совет национальной обороны Республики Филиппины и лично принес мне извинения за угодившую в яхту ракету, за гибель супруги, за причиненный ущерб.

– Понятно, – решил я не развивать тяжелую для Глеба тему. – Ну а что же ему понадобилось сегодня?

– Кажется, он что-то пронюхал о ценных документах на борту моей утонувшей яхты.

– Вот как?! И что же ты?

– Пришлось утихомирить господина Маркоса и несколько человек из его команды. Сейчас бывший министр наверняка отдыхает в своей каюте, а капитан держит курс на ближайший порт острова Катандуанес.

– Ты проделал с ними свой фирменный трюк?! – догадался я.

– Да, отключил в сознании некоторые функции. Проще говоря, погрузил в глубокий сон. В очень глубокий.

В моей памяти тотчас всплыл эпизод из первого вечера нашего знакомства, когда на требование охранников ночного клуба «Скорпион» расплатиться за напитки Глеб произнес тихим и в то же время звучным строгим голосом: «Смотрите на мои руки». Затем приподнял ладони и сделал несколько пассов. Охранники и стоявший позади них бармен тут же заткнулись; ссутулив плечи, они следили потухшими взглядами за ладонями моего странноватого приятеля. Действо длилось секунд пять или десять, хотя мне показалось, что время остановилось и Глеб совершает магические пассы несколько часов… Покончив с ритуалом, он приказал сматываться, и мы, оставив сотрудников клуба в глубоком трансе, устремились к выходу…

Вспомнив об этом, я в недоумении почесал затылок:

– Давно хотел спросить…

– Полагаю, о моих способностях? – как всегда, предугадал вопрос Захарьин.

– Да. Как тебе это удается?

Он помолчал; поглядев в синеву бездонного неба, тяжело вздохнул. Затем плеснул в бокалы вискаря, закурил свой любимый «Hilton Platinum» и проникновенно произнес:

– В детстве я был добрым и безобидным мальчуганом. Родители-алкоголики наложили отпечатки на мой интеллект: школу я закончил еле-еле, а в университет так и не поступил. Зато Господь Бог пожалел и наградил чудодейственной силой. Я всегда – сколько себя помню – чувствовал присутствие этой необъяснимой силы, но долгое время не мог ее приручить и не умел ею воспользоваться. А за несколько месяцев до гибели супруги довелось пережить еще один шок. Вот тогда-то и вылезла наружу моя неординарная способность к гипнозу.

– Что с тобой произошло?

– Пьяный мажор на папиной машине сбил меня на пересечении Яна Райниса и Сходненской.

– И здорово тебе досталось?

– Здоровее – только насмерть. Самого происшествия почти не помню. Я был здорово пьян – это и спасло. Визг тормозов, удар, лихая карусель из светящихся окон… Очухался в больнице: рука, ключица, голень – сломаны; башка в бинтах, рожа в пластыре. И вот, лежа на больничной койке, я вдруг обнаружил поразительную вещь.

– Какую? – затаил я дыхание.

– Понимаешь, мне с легкостью удавалось предугадывать некоторые события. К примеру, я точно знал, кто и когда войдет в мою палату, что скажет и что сделает.