На огне святом сожжем разлуку

Кольцо мавок кружит быстрее, песня звучит торжественнее, уже сдвинулись с места столетние дубы, глухо будут пританцовывать коренастыми ногами, уже закружили в бурном танце растрепанные ивы, проснулись в дуплах ночные совы, присвечивая огоньками круглых глаз, и собрались на краю опушки почтенные лесовики рядом с медведями, одобрительно вымахивают зелеными лапами.

Внезапно посреди опушки воспламенился красочный огонь, сыпнул вокруг пламенный дождик, растаял на траве. Зато распустился прозрачный голубой цветок, едва видимый в мареве лунной ночи.

- Новый цветок! Новая любовь! - счастливо зазвали мавки, и в лесу воцарилась тишина. Росина подплыла к Миросе, склонилась перед ней в поклоне, мягко улыбнулась Зореславу.

- Все наше царство благодарит вас, люди, за новую красоту. Только цветочек ваш необычен. Такого еще не было.

- Почему, подруженька?

- Не ведаю о том. Слышу голос Матери-земли. Она говорит, что ваш цветок не скоро увидят люди.

- Неужели наша любовь недостойна других цветов? - сквозь слезы отозвалась Мирося.

- О нет, подружка. Ваш цветочек – Не сего времени, его сможет усмотреть лишь пробужденное сердце внуков ваших. Он - для будущих весен, подружка. Радуйся!

Глухо загремели громы где-то вдали. Вздрогнула земля. Дыхнул над лесом холодный ветер. Круг мавок и лесовиков распался, померк голубой цветочек на опушке. Мирося боязливо прислонилась к Зореславу.

- Что же будет дальше с нами, Мирося? - прошептал Зореслав.

- Погоди, любимый. Не загадывай наперед. Не пугай незримый цветок. Разве ты забыл? Нет ни зла, ни крови, ни беды. Есть лишь любовь. Одна любовь.

Выбор жениха

Царю снился страшный сон. Будто сидит он на троне и видно ему все края царства: поля, леса, озера, горы. Видно людей, которые везут ему дань, видно многочисленные дружины воинов, готовых пуститься в поход, видно поселки и городища, бесчисленные стада скота и поля золотых ячменей и проса.

И все ему кланяются, все благодарят за царствование, за ласку и щедроты. Внезапно чувствует царь, что ему отбирает руки и ноги, не может он шелохнуться, не может промолвить ни слова. Видит это советник Печерун, злорадно улыбается, вытягивает из ножен меч и начинает кромсать царство на куски. Что он делает? - ужасается царь, но уста его мертвы, не слышно ни слова. Появляются еще какие-то воеводы, советники, соревнуются с Печеруном за лучший кусок царства, тот тянет себе далекое поле, тот запихивает в мешок густой лес, тот выкапывает озеро и несет его на край света. И не удивляется Горевей тем, это же видение - как же это можно кромсать царство на куски? Лишь одна мысль тревожит его: нельзя этого допустить, надо опомниться от сна, от неподвижности, схватить за руку воров.

Напуганный и беспокойный, проснулся Горевей, застонал от боли в израненном теле.

-  Воины мои, где вы? Ко мне!

Двое стражников неслышно вошли в покои, приблизились к кровати.

- Чего желаешь, царь?

- Подведите меня к окну.

Стражники подвели царя из кровати, помогли сесть на подоконник. Он глянул вниз, на дворик. Там вповалку спали воины после праздничной ночи, на торжище тлели остатки кострищ. Светлело небо, блекли звезды, над кручами и славутинскими долами сгущался туман.

- Что за странный сон? - бормотал царь - Неужели я умру? А со мной и царство мое распадется. О Перун! Не дай случиться такой беде. Я еще не довершил своего замысла, мне рано идти в край Световида. Но если и так, то пошли мужа сильного Миросе, чтобы внук мой утвердил славное царство от края до краю земли. Воины, зовите советника Печеруна, зовите дочку мою Миросю!

Вскоре Печерун уже вползал в покои, черные глазки его бегали, он не знал, чего ему ожидать – ласки или кары.

- Печерун, я должен решить неотложное дело.

- Говори, царь. Я пойду на край света, чтобы тебе угодить!

- Так далеко не надо. Ой, колет в спину! Проклятые вражины! Так помолотили меня, как сноп ячменя. Плохо дело. Я, видимо, умру, Печерун!

- Что ты говоришь, царь? - с мнимым ужасом вскрикнул Печерун. - Но можно ли думать о таком? Мы еще не утвердили царство витицкое, мы еще должны двинуть силу свою к краям верховинских, чтобы и там знали руку царя Горевея. Не мысли, царь, о грустном, тебе рано идти в край Световида!

- Не уговаривай меня! - простонал Горевей. - Сам бы хотел жить вечно, и судьбу не объедешь. Ой! На всякий случай должен утвердить волю свою. Ага! Мирося пришла. Вот и хорошо!

Царевна метнулась к отцу, прислонилась щекой к груди. Заглянула в лицо, приложила нежные ладони к челу.

- Чего вам, отченька? Зачем позвали на рассвете?

- Мирося - торжественно отозвался царь, обнимая ее за плечи – ныне ты должна избрать себе жениха.

Девушка отшатнулась от него, а в глазах Печеруна засветились огоньки любопытства.

- Отченька, как это избрать? Из кого?

- Имею на примете трех воевод и рыцарей своих. Из них ты и выберешь себе судьбу.

- Кто же это? - омертвевшим голосом отозвалась девушка.

- Скажу. Хе-хе! Чего это ты побледнела? Млеешь от любопытства? Ничего, ничего. Отец плохого тебе не подсунет. Ой! Сам знаю, что тебе по нраву будет. Слушай же. Первый рыцарь - Мечик, Печерунов сынок.