На осколках разбитых надежд (СИ)

— Прошу, Лена, — проговорил Рихард, отступая в сторону. Его пальцы не сразу отпустили ее локоть, мягко скользнули по ткани рукава, и она сильнее сжала поднос, боясь показать легкую дрожь, которая от волнения вдруг тронула ее тело. Проскользнула в столовую, опасаясь коснуться его даже мимоходом, чтобы не разволноваться еще больше под пристальным взглядом Биргит, и стала суетливо расставлять тарелки с закусками с подноса.

— Расскажи мне все, мой мальчик! — потребовал Иоганн тем временем. Он поджидал с нетерпением прихода племянника и сейчас возбужденно жаждал подробностей о том, как ему воевалось на Восточном фронте, и почему Рихард все же получил отпуск, хотя писал, что это вряд ли возможно.

— Воевалось с переменным успехом, дядя, как и проходит вся кампания на Востоке, — ответил Рихард, осторожно подбирая слова. — А здесь я вовсе не в отпуске. Проездом до нового места назначения.

— Неужели переводят обратно на Западный фронт? — спросил Иоганн заинтересованно.

— Нет, перекидывают туда, где сейчас погорячее, — произнес Рихард с легкой насмешливой улыбкой. — В Африку, где томми и янки стали чересчур активны. Наметились большие проблемы с транспортниками в Тунисе. Но, впрочем, предлагаю обсудить это позднее, а сейчас с твоего позволения поесть! Я толком не ел двое суток — так торопился…

Биргит тут же подала знак Лене, чтобы она принялась разливать ароматный суп с лапшой, который по традиции приготовили на Пасху. Но Иоганн махнул нетерпеливо, чтобы первому подали суп племяннику, и она с замиранием сердца подошла к Рихарду. Одновременно и желая случайного прикосновения, и боясь, что все-таки не сможет сдержать своих чувств. Даже посмотреть на Рихарда опасалась.

— Ты себе не представляешь, дядя Ханке, как мне не хватало этого! — воскликнул Рихард. — За последние месяцы я очень ясно понял одно — в Розенбурге я оставил свое сердце. Это истинно так.

Он не смотрел на Лену в этот момент, но она знала, что его слова относятся именно к ней. А еще, когда она ставила тарелку на стол перед ним, Рихард снова коснулся ее. Совсем мимолетно, делая вид, что произошла случайность, когда принимал тарелку, и только.

— Ты становишься сентиментальным, мой мальчик, — рассмеялся в ответ Иоганн довольно. — Но мне все-таки нравится твое настроение! Это означает, что ты захочешь вернуться сюда, в эти стены. И сделаешь все для этого. А это важно для мужчины — иметь что-то ради чего хочется вернуться.

— Это действительно так, — тихо подтвердил Рихард. В этот раз Лена не удержалась от взгляда на него и тут же потупилась, чуть покраснев от удовольствия, когда заметила, что и он вдруг поднял голову и мельком взглянул на нее. Она понимала, что предательский румянец может выдать ее с головой, но ничего могла с собой поделать. Поэтому была впервые за последнее время благодарна Биргит, когда та вдруг резко заявила, что услуги Лены больше не нужны, и она может идти.

Когда Лена проходила мимо Иоганна, тот вдруг поманил ее к себе и сделал знак, чтобы она склонилась над ним.

— Я знаю, что для тебя Пасха — вовсе не праздник, но в Розенбурге сегодня особенный день. И я бы хотел, чтобы и ты ощутила это. Может, все же наденешь новое платье? — шепнул пожилой немец и улыбнулся довольно, когда заметил радостный блеск ее глаз, которым тут же засветились ее глаза. Похлопал ее легко по руке, отпуская из комнаты. — Вот и договорились, Воробушек.

Лену не надо было долго упрашивать. Приезд Рихарда словно пробудил ее ото сна, в котором она пребывала долгими неделями. И ей до безумия хотелось сбросить с себя этот темно-синий габардин и облачиться в легкий шифон, такой воздушный, что юбка шла волнами, когда она кружилась в своей маленькой комнатке, рискуя удариться об углы мебели. Правда, Лену быстро вернула в реальность Урсула, постучавшаяся в дверь комнаты. Немка чуть помедлила на пороге, с удивлением оглядев Лену с ног до головы, а потом толкнула ее в спальню и закрыла за собой дверь.

— Всех отпускают на пасхальные каникулы, — без лишних предисловий заявила она. — Немцев, конечно, отпускают. Не вас, остов. Вы остаетесь прислуживать, как прежде. И я знаю, что рано или поздно хозяин узнает про… про твое нарушение. Так вот, Лена. Чтобы ты знала — если при этом откроется, что ты осталась одна в лесу по моей вине, он не станет слушать никого. Он ненавидит, когда что-то происходит не так, как он приказал. Поверь, я знаю, молодого барона очень хорошо. И я потеряю это место. А работать сейчас негде. И если это случится, знай, я первым делом пойду в полицию и скажу, что у меня есть кое-какие соображения насчет того, что случилось со Шнееманом.

Это воспоминание о том, что произошло в лесу недалеко от Розенбурга, ударило наотмашь. Лена почувствовала, как от лица отлила кровь, выдавая ее с головой. Если до этого момента можно было думать, что Урсула ничего не подозревала о том, куда пропал полицейский, то теперь становилось ясно, что это не так.