На осколках разбитых надежд (СИ)

— Узнаю твое азиатское упрямство, — медленно произнесла немка, прикрывая глаза устало. — Оно никогда не доводило тебя до добра. Что ж, если ты желаешь, я, пожалуй, попробую предсказать. Расскажу, что ждет Рихарда, если ему повезет встретить конец войны живым. Но уверенным, что ты мертва.

Лена не ожидала услышать в этом предсказании имя Адель, сорвавшееся так легко с губ баронессы, словно та всегда симпатизировала ей в качестве будущей невестки.

Семья Адели имеет связи в американском правительстве, а также среди титулованных британцев. А это значит, что Рихарда не станут преследовать за военное прошлое, по крайней мере, отец Адели сделает для этого все. А еще он уже год как заботится о капитале и имуществе семьи фон Ренбек, которые баронесса переправила предусмотрительно в Швейцарию. Именно там Рихард получит свободу и прежний уровень жизни, который положен ему по праву рождения и статусу. Адель — девушка его круга, его воспитания, общих интересов — наилучшая спутница в том. Она станет замечательной женой и матерью его детей. И рано или поздно семейное тепло успокоит его израненную душу и исцелит его раны. И именно поэтому Адель сейчас — спасение для Рихарда. Во всех смыслах этого слова.

— Рихард тоже хочет этого?

Каждое слово далось с огромным трудом. Перед глазами так и стояли многочисленные карточки со страниц альбомов, как фотографическое подтверждение слов баронессы о том, что Адель подходит Рихарду так, как никогда бы не смогла подойти советская девушка. Но даже если бы было иначе, разве просто было перечеркнуть предательство, которое совершила Лена и которое привело к таким страшным последствиям? Как снова завоевать потерянное доверие и вернуть без сожаления растраченные чувства?

— К моему сожалению, нет, несмотря ни на что, — коротко ответила мать Рихарда. И по ее тону, и по выражению лица Лена разгадала, что та говорит правду сейчас. И сердце снова забилось надеждой невольно. Особенно после продолжения, которое последовало. — И это огромное его горе. Потому что любовь должна приносить совсем иное. Любовь должна приносить счастье, а не острое разочарование, муки или даже гибель.

— Мне жаль, что так произошло, — проговорила Лена вдруг открыто и честно, отбросив в сторону свою неприязнь к этой женщине. Пытаясь забыть о том, что та сделала когда-то, и увидеть в ней не нацистку, а только мать мужчины, которого она любит. Настолько, что готова поставить на кон многое — свою свободу, гордость, свое будущее. — Если бы я могла вернуть время вспять, я бы никогда не забрала карту Западного фронта из библиотеки. Я не передавала ее. Все произошло без моего ведома. Потеря Рихарда — была одной из самых страшных для меня. Жизнь без него бессмысленна, даже сейчас, когда война идет к концу. Я вас прошу — дайте мне номер почты Рихарда…

— Есть малое зло, русская, и большое зло. Так же как и счастье, — ответила на это баронесса, открывая глаза. На мгновение Лене этот взгляд напомнил Рихарда во время их последней встречи в парке Розенбурга, и сердце снова сжалось от отчаяния и тоски. Ей ни за что не переубедить баронессу. Она прочитала это в ее взгляде. Но все же согласилась помочь ей и взялась за ручки коляски, когда та попросила отвезти в дом. Все еще надеясь на что, немка уступит ей, раз попросила бумагу и грифель, которых у Лены не было с собой в сумочке.

— Тебе нечего бояться сейчас. Я клянусь тебе самым дорогим, что у меня есть — жизнью Рихарда, что в замке тебе ничего не угрожает. Наоборот — в моих интересах держать тебя подальше от гестапо и молиться, чтобы они не нашли тебя, раз уж ты жива и здорова.

Замок почти не изменился за то время, что Лена не была здесь. Только стал суровее и мрачнее из-за полумрака, царившего в комнатах под прикрытыми ставнями окнами. И ощущение заброшенности, которое Лена ощутила при взгляде на внешний вид замка, только усилилось внутри его стен. Кресла и диваны были накрыты чехлами, а на лакированных поверхностях буфетов и столиков Лена с удивлением заметила пыль. В прежние времена за такой беспорядок Биргит, помешанная на идеальной чистоте, не отказала бы себе в удовольствии отвесить несколько пощечин русским служанкам за малейший намек на беспорядок. Поэтому в замке обычно не было ни пылинки.