На осколках разбитых надежд (СИ)

Солдаты с восхищением и легкой завистью стали рассматривать большой блестящий автомобиль и щеголеватого Рихарда, который, явно красуясь перед ними, нарочито медленно надевал фуражку, глядясь в отражение бокового зеркала машины. Лена же вышла из автомобиля, растерянная и до сих пор не понимающая, что ей следует делать сейчас. На звук подъехавшего автомобиля на крыльцо дома вышли Биргит и высокий офицер в форме СС с хлыстиком в руках. Биргит тут же направилась было резким шагом к Лене, но Рихард так посмотрел на нее, что она остановилась.

— Чем обязан такому визиту? — спросил Рихард офицера, спускающегося к нему по ступеням крыльца. А потом обратился к Биргит. — Распорядитесь, чтобы поляк отогнал машину в гараж. Почему я должен его ждать сейчас?

Биргит коротко кивнула и скрылась в доме. Внимание Рихарда снова вернулось к офицеру.

— Итак? — произнес он. — Чем обязан вашему визиту, господин унтерштурмфюрер?

— Прошу прощения, за беспокойство, господин обер-лейтенант, — приветствовал его эсэсовец, скользнув взглядом по наградам, особенно задержавшись на кресте у шеи. Потом повернулся к Лене и, к ее удивлению, поднес два пальца к околышу фуражки, приветствуя и ее тоже. — Фройлян. К нам поступило сообщение о побеге русских из вашего дома.

— Неужели? — иронично изогнул бровь Рихард в ответ, улыбаясь офицеру. — Я бы не назвал это побегом. Просто одолжил на время русскую, а экономка подняла шум, не разобравшись толком.

Офицер тут же бросил взгляд на Лену. Теперь он смотрел на нее совершенно иначе, не так, как когда принял за немку. Показал в ее сторону хлыстом после короткой заминки.

— Ваша русская, господин обер-лейтенант, нарушает закон.

Рихард даже не посмотрел в сторону Лены в эту минуту. Все его внимание было сосредоточено на Войтеке, показавшемся из-за угла дома. Только когда поляк занял место за рулем и направил автомобиль прочь с площадки, Рихард лениво обернулся на эсэсовца.

— Да, знаю, она обязана носить знак. Это очень удобно, когда ты понимаешь с первых же минут, кто именно перед тобой. Но, господин унтерштурмфюрер, — чуть понизил он голос и заговорил заговорщицким тоном. — Вы должны понимать — все желание пропадает напрочь, когда ты видишь эту отметину. Поэтому я приказал ей снять его. Готов понести свое заслуженное наказание в полной мере, — чуть склонил он голову в шутливом покаянном поклоне в финале своей речи.

А потом сделал вид, что только заметил присутствие Лены рядом. Махнул ей рукой, прогоняя.

— Что стоишь? Пошла в дом!

Лена не стала задерживаться после этих слов. Стараясь не смотреть в сторону солдат, она быстро взбежала по ступеням и скрылась за дверью. В холле ее тут же схватила за руку Биргит, явно поджидающая ее прихода.

— Ах ты дрянь! Наворотила тут дел! Я тебе покажу, как сбегать! — с этими словами Биргит потащила в сторону кухни. Лена даже не сопротивлялась этой хватке и безвольно следовала за экономкой, настолько апатичной стала она вдруг.

— Ты мне все расскажешь! И кто тебе помогал бежать, и к кому ты шляешься валяться в кустах по ночам! — шипела Биргит зло, все сильнее сжимая пальцы на руке Лены. Прямо под краем рукава. Она с силой втолкнула девушку в кухню, отчего та врезалась бедром в край дубового стола, за которым обычно готовила Айке и ела прислуга во время перерывов. А потом снова схватила ее за руку и потащила к распахнутой в холодный погреб двери.

— Посиди и подумай! Может, прохлада погасит твой пыл!

Биргит с такой силой толкнула Лену в темноту погреба, что та только чудом удержалась на ступенях и покатилась вниз. Затем дверь захлопнулась, и девушка осталась в темноте, за исключением тонких полосок света между щелями. Именно через них до уха Лены донесся сейчас голос Айке, просящей Биргит быть помягче с беглянками. Ответа Биргит Лена так и не услышала, потому что следующими раздались тяжелые шаги, и голос Рихарда приказал кухарке выйти вон.

— Биргит, ты выросла с моей матерью и дядей в Хаттенхайбурге. Ты вырастила меня и заботилась обо мне. Ты давно в нашей семье, и я уважаю тебя, согласно твоим летам, — начал он резко, и Лена насторожилась, распознав знакомые ледяные нотки в его голосе. — Но в этих стенах ты делаешь только то, что говорю я, Биргит. Потому что я хозяин в этом доме, и мое слово здесь закон для всех. Мне казалось, я ясно дал понять, что не хочу, чтобы сообщали о побеге русских. Почему здесь были солдаты СС, Биргит?

— Я… я боялась, что русские попадутся, и… и тогда все узнают. Нам будут задавать вопросы, — несмело заговорила Биргит. — И госпожа баронесса будет недовольна.

— Я же сказал, что найду их сам, верно? И я нашел. И мне очень не нравится, что мои слова в этом доме пустой звук.

Биргит что-то произнесла в ответ, но так тихо, что Лена не расслышала из-за двери. Потом после короткой паузы Рихард заговорил снова, но уже мягче.

— Где русские?