На осколках тумана

Глава № 23. Артем

– Поговорили? – интересуется мама, когда я возвращаюсь в галерею. – Макс подойдет?

– Занят. Но очень хочет с тобой увидеться, так что скоро объявится на горизонте.

Мама слегка улыбается и кивает.

– Тогда поехали?

Она поднимается с кресла. Я только успеваю обернуться, чтобы найти того, кто отвечает за выставку, но ко мне уже спешит смутно знакомый мужчина.

– Я – Ларс, – представляется он. – Щавель мне позвонил, выбранные работы вам сейчас принесут.

Пока мы обмениваемся рукопожатием, я успеваю вспомнить, что это не только приятель Макса, но и один из участников этой выставки. Мама просто догадывается, и принимается расписывать, насколько у него интересные работы. Поначалу Ларс слушает только из вежливости, думая, что и хвалят его из тех же чувств, но узнав, что одно его фото вскоре уедет в Лондон, чтобы напоминать о родине, мгновенно преображается.

Они с мамой настолько увлекаются разговором и настолько начинают друг другу симпатизировать, что я не знаю, о чем сильнее переживать. О том, что сейчас выбор мамы распухнет до невозможных размеров, и ее багаж не поместится в самолет. О том, что бедные собачки и кошечки, насмотревшись на наш город, захотят сбежать из питомника, чтобы хоть ночь провести в подворотне и в старом дворике. Или о том, что Макса могут потеснить с пьедестала талантливого любимчика.

Проходит всего пятнадцать минут, но мама и Ларс прощаются, как друзья, которые долго не виделись, пересеклись на секунду и их вновь разлучают жестокие обстоятельства.

Пожалуй, только то, что мне неудобно держать принесенные администратором фотографии, заставляет маму наконец-то выйти из галереи.

Она так легко и непринужденно, и с такой открытой улыбкой идет к машине, что на нее оглядываются мужчины всех возрастов. Ларс провожает нас, стоя на лестнице. И я делаю вывод, что переживать нужно не о ком-то, а кому-то – отцу.

– Меня так вдохновляют талантливые люди! – делится впечатлением мама, не обращая внимания на возможных поклонников, потом бросает на меня хитрый взгляд и добавляет как бы так, невзначай. – И увлеченные делом. Как ты и твой отец.

– Надеюсь, ты хоть иногда напоминаешь ему об этом? – подтруниваю над ней так же, как и она надо мной.

– Всегда, – смеется она. – Когда он того заслуживает.

Я помещаю нашу добычу в багажник, открываю дверь машины перед мамой и сажусь сам.

Пока мы едем, мама успевает поделиться впечатлением от выставки, посетовать, что такую красоту не видела Катерина, поблагодарить, что я ей не отказал, обсудить, на какой день лучше пригласить Щавеля, чтобы мы все точно собрались, а потом неожиданно умолкает.

Я не сразу понимаю, почему так резко и вдруг становится тихо. Повернув голову, замечаю, что мама смотрит не на дорогу, не на город, по которому очень соскучилась, а на меня. И тихонечко так, практически и не слышно, вздыхает.

– Говори, – предлагаю.

– Эта фотография… – она прикусывает губу, чем окончательно меня интригует. – Мы ведь могли ее забрать после выставки.

– У Макса есть и другие работы, – пожимаю плечами. – Если ты не заметила, их уже повесили вместо этих двух.

Мама кивает, отводит взгляд в сторону, пытается успокоиться, и все равно не выдерживает.

– Артем, – она поглаживает меня по предплечью, пытаясь успокоить, хотя я совершенно не нервничаю. – Девушка на фотографии… Это ведь просто девушка на фотографии, понимаешь?

– Пока нет. Но надеюсь: ты объяснишь.

– Я не хочу… – слышу глубокий вдох. – Не хочу, чтобы ты прятался от реальности. Не хочу, чтобы ты ее подменял. Да, ты мой сын и поэтому можешь мне не поверить. Но ты достоин большего, ты достоин лучшего. Ты достоин счастья, но настоящего, живого и своего.

И теперь медленно выдыхаю я.

– Это просто красивая фотография, – перевожу взгляд на маму. – Не более.

Макс прав – у меня талант убеждать. Особенно, когда я не хочу распыляться на долгие и никому не нужные разговоры и врать.

Но это не единственная женщина, которую мой выбор заставляет поволноваться. Во время семейного ужина, на который приезжает и Катерина, мама делится впечатлениями от сегодняшнего дня, и я еще за столом замечаю, как сестра настораживается и бросает в мою сторону задумчивый взгляд.

А стоит закончиться ужину, как она требует показать ей фотографии, чтобы тоже проникнуться и, возможно, даже посетить выставку.

– Они в машине, – отмахиваюсь.

И на меня наседают уже две женщины сразу. Одна сгорает от любопытства, а второй не терпится приобщить дочь к прекрасному. Отец кивает, молча прося пойти им на уступки. Отставив стакан с бренди, я иду за картинами, небрежно ставлю их у стены в гостиной, куда перебралась наша компания.

– Так! – тут же спохватывается Катерина и спешит оценить то, что мы прикупили.

Она долго рассматривает фотографии, потом переводит взгляд на меня и безошибочно угадывает:

– Ты точно купил не кота!

– Кот очарователен, – пожимаю плечами, – но я не хотел, чтобы Барс ревновал.

– Кстати, как он? – интересуется мама. – Хоть немного поправился?