На острие

— Как-то Паула заплатила сразу за две недели, а однажды пропустила чуть ли не месяц, но потом каждый понедельник вносила дополнительно по пятьдесят долларов, пока не рассчиталась со мной. Если человек прожил у меня какое-то время и я вижу, что он аккуратный и порядочный, то я иду ему навстречу. Конечно, это не должно превращаться в привычку, но иногда людей надо поддерживать: у каждого бывают трудные времена.

— Как вы думаете, почему она съехала, ничего не сказав вам.

— Не знаю, — ответила она.

— И нет никаких догадок?

— Бывает, иногда на них будто что-то накатывает. Они могут прямо посреди ночи собраться и исчезнуть, проскользнув за дверь с чемоданами. Правда, в таких случаях они «забывают» заплатить мне как минимум за неделю. Паула же ничего не была должна. Я даже не знаю точно, когда она ушла. Могу только предположить, что в понедельник она внесла деньги, а днем позже выехала. Она дней десять не попадалась мне на глаза после того, как принесла квартплату.

— Как-то странно, что она съехала, не сказав вам ни слова.

— Может быть, было уже поздно, когда она выходила, и она не захотела меня тревожить. Или, наоборот, чересчур рано. Кроме того, я могла выйти из дома. Знаете, я часто хожу в кино. Больше всего люблю смотреть фильмы в будни, примерно в середине недели, после полудня. В это время в зале почти пусто, и так приятно посидеть перед большим экраном. Я подумывала купить себе видик, чтобы смотреть фильмы дома, в своей комнате, в любое время. Да и прокат обошелся бы всего в два-три доллара за день, но этот крошечный экран... Это все равно что молиться дома перед иконой, а не в храме.

Глава 3

Той ночью примерно за час, стучась в каждую дверь, я обошел весь дом с верхнего по нижний этаж. Но многих жильцов не застал. Беседы с шестью или семью соседями Паулы ничего мне не дали. Лишь одна квартирантка смогла опознать Паулу по фотографии, но и она не имела ни малейшего представления о том, что девушка отказалась от комнаты и съехала.

Решив наконец, что сегодня пора заканчивать, я собрался уходить, но напоследок снова заглянул к хозяйке. Она не спала: по телеку показывали детектив с продолжением — «Под угрозой». Женщина была настолько увлечена сюжетом, что мне пришлось подождать, пока не начнется реклама.

— Отличный фильм! — сказала она, отключая звук. — Интрига закручена так, что соображать надо быстро, а то потеряешь нить.

Я спросил, в какой комнате жила Паула.

— Думаю, в двенадцатой. — Она посмотрела вверх. — Да, точно, в двенадцатой. Этажом выше.

— Наверное, эта комната уже занята?

Она рассмеялась:

— Разве я вам не говорила, что сейчас у меня нет свободных комнат? Думаю, прошло не больше суток после того, как я узнала, что Паула съехала, и комнату снова заняли. Позвольте, я опять загляну в свою книгу. Видите. Прайс въехала в двенадцатый номер восемнадцатого июля. А когда Паула ушла?..

— Я точно не знаю. Это вы обнаружили шестнадцатого, что она съехала.

— Так вот: комната Паулы снова была сдана восемнадцатого числа, а может, даже семнадцатого. Свободные комнаты я сдаю практически сразу же: у меня и сейчас очередь в полдюжины из тех, кто хочет здесь поселиться.

— Вы сказали, новую квартирантку зовут Прайс?

— Да, Джорджия Прайс. Она танцовщица. В прошлом году, знаете ли, танцовщицы тоже шли чуть ли не косяком.

— Пожалуй, проверю, дома ли она. — Уходя, протянул хозяйке снимок. — Вдруг вы что-то еще вспомните. Мой номер на обороте.

Едва взглянув на фотографию, она сказала:

— Вылитая Паула! Очень похожа. А ваша фамилия — Скаддер? Подождите минуточку — вот моя визитка.

«Флоренс Эддерлинг, — было написано на карточке. — Сдача комнат».

— Зовите меня просто Фло, — произнесла она. — Или Флоренс. Неважно.

* * *

Джорджии Прайс в комнате не оказалось. И я, теперь уже окончательно решив, что сегодня пора остановиться, вышел на улицу. Неподалеку, в кулинарии, купил бутерброд и съел его по дороге на собрание.

На следующее утро я отнес чек Уоррена Хольдтке в банк и часть денег взял наличными. Причем сотню — купюрами по одному доллару. Их я положил в правый карман брюк — на тот случай, если придется снова подать какому-нибудь попрошайке.

Иногда я от них отделываюсь, но порой запускаю руку в карман и даю-таки доллар особенно настойчивым.

Эта привычка появилась у меня давно. Дело в том, что несколько лет назад я оставил службу в полиции, бросил жену и сыновей, а жить перебрался в гостиницу. Примерно тогда же я стал откладывать десятую часть заработка, предназначая эти деньги тому молитвенному дому, который подвернется первым. Так уж вышло, что все чаще и чаше я проводил время в храмах. Не знаю, что я там искал, не уверен, нашел ли что, но почему-то мне казалось вполне нормальным отдавать десять процентов заработка за то, что я там получал. Что бы это ни было!