На острие: часть вторая (СИ)

Серый камушек успешно привлек внимание растерянно дрейфующей души. Макар Афанасьевич медленно повел неотступно следующий за ним огонек к неподвижному телу, положил окатыш на грудь выбранного для иномирца мужчины. Душа будто бы колебалась, медлила; она три раза обплыла свое будущее вместилище и только после этого наконец начала неспеша затягиваться внутрь. Старик неотрывно наблюдал за этим процессом, готовый в любой момент скорректировать движение души, ему не очень нравилось то, как медленно все происходит, это казалось неправильным. Может, все дело в том, что человеческое тело незнакомо иномирному гостю? Возможно, его природа слишком чужда… Занятый этими мыслями звездовед упустил из виду еле заметную вибрацию. Сначала светящиеся линии, ограничивающие переход, подернулись дымкой; через несколько минут ровные стороны многогранника размылись, расползлись неряшливыми рыхлыми клубами, рассеялись по всей палате; осели мерцающими искорками на стенах и артефактах, на мертвых и живых телах. В помещении уже не было прежней тишины — медленно нарастающий гул становился все громче. Он был подобен ворчанию породы перед обвалом или бормотанию моря перед сильным штормом; от этого утробного, пробирающего до костей звука, приподнимались волоски на коже и ломило затылок.

Макар Афанасьевич уже давно не отличался остротой слуха, голова от волшебных очков раскалывалась, поэтому шум остался без внимания. Однако вскоре даже увлеченный наблюдением за иномирной душой старик заметил, что вокруг творится нечто невиданное. Он с недоумением огляделся и увидел, что очертания предметов начали двоиться, и совсем не из-за слабости старческих глаз — сама реальность размягчилась, становясь вязкой и зыбкой. Контуры плыли и изгибались, пол пружинил, будто подтаявший на жаре асфальт. Многогранник исчез, на его месте пульсировала, расширяясь, мгла перехода. Старик засуетился — то, что происходило, было попросту невозможным! Переход было нереально трудно открыть, он поддерживался только за счет силы, отнятой у жертв, а как только она иссякала — схлопывался, сейчас же он самопроизвольно увеличился, и было совершенно неясно, откуда взялось столько силищи, из каких таких источников?

Ужас и недоумение заставляли старческие руки трястись, Макар Афанасьевич кидался от одного артефакта к другому, но все они были либо оборонительными — их пожилой мужчина предусмотрительно припас на случай пристального интереса магов из отряда, либо содержали в себе дополнительные источники силы — их старик притащил для того, чтобы поддерживать переход между мирами. Вопрос о том, как закрыть брешь, Макар Афанасьевич даже не рассматривал. И его можно понять! Ни в одном источнике не сообщалось о подобной проблеме. И сейчас всегда и ко всему готовый мужчина попросту не представлял, какие меры можно предпринять.

Что может сделать слабосильный маг? Дар Макара Афанасьевича был настолько ничтожен, что ему приходилось выкручиваться при помощи артефактов, волшебных созданий и ритуалов. Может, выпустить джинна? Но что силат сможет поделать с кошмарной мощью, раскрывающей проход между мирами все шире? Макар Афанасьевич растерянно глядел на появляющуюся из прохода жидкость. Вода, или что там это было, возникала медленно, буквально, по капле. Она висела в воздухе, скатывалась в дрожащие сферы, и больше всего это напоминало кадры из документального фильма о космосе и невесомости. Это уже было совсем нехорошо! Значит, проход стал настолько широк и стабилен, в него влилась такая сила, что между мирами начали путешествовать материальные объекты. Макар Афанасьевич содрогнулся и зарылся в свой саквояж — если процесс не остановить, миры сольются, а так как они очень разные, то при этом, скорее всего, большая часть живого погибнет.

Вызванный от отчаяния джинн мгновенно оценил ситуацию и попросту исчез в неизвестном направлении. Тогда Макар Афанасьевич решил начертить новый многогранник, чтобы хоть немного сдержать проникновение чужого мира. Все остальное отошло на второй план — если мир будет разрушен, то где же Макар Афанасьевич будет обитать? Нет, нет! Этого никак невозможно допустить! И все же — что вызвало столь странный эффект?

Жаль, что занятый манипуляциями с контуром старик совершенно позабыл о том, из-за кого все это началось. О госте. Тот, Кто Слышит продолжал мучительно обживать новое тело. Его душа полностью втянулась, однако ни один член не шевельнулся, даже веки остались плотно сомкнутыми. Он ощущал колебания силы, его выворачивало от ужаса, ибо было предельно ясно — снаружи происходит нечто незапланированное, тем не менее, приходилось терпеливо выжидать — душа должна прорасти в каждую клеточку, заполнить ее собой.