На острие ножа

Грегор, широко ухмыляясь, ударил высокую блондинку. Она успела отпрыгнуть назад: порез на груди был неглубоким, но ее белую блузку залило красным. Прежде чем Грегор успел с ней закончить, его сбили с ног и уложили на пол. Седовласый мужчина в серой мантии, стоявший у книжного киоска, набросился на Грегора и нанес ему несколько ударов по лицу и шее, нож отлетел под стулья. Но сзади подобрался Рыжий, нанес священнику три удара ножом в спину и отбросил тело. Грегор вскочил на ноги, кивком поблагодарив своего спасителя.

Подвиг старика вдохновил некоторых из прихожан. Американец в синем костюме пробился в первый ряд, в руке он держал метровый латунный подсвечник – широкое основание, изящная ножка и острый металлический наконечник для крепления свечи. Он замахнулся на Грегора, а затем на Рыжего. Оба мужчины сперва отступили, а потом бросились на него. Американцу пришлось выбирать: террорист, на которого напал священник, или его убийца. Он успел воткнуть подсвечник в горло Рыжему, пригвоздив язык к нёбу, прежде чем Грегор вонзил ему в живот нож.

Граждане продвигались к алтарю, атакуя всех, кто попадался им на пути. Каждому из них была назначена цель, но в этой свалке это уже не имело значения. Люди в соборе разделились на три части: две группы расступились в обе стороны, прячась за колоннами, и когда террористы проходили мимо них, некоторые решались бежать к выходу; третьей же группе приходилось отступать назад. Они пятились в глубь собора. Среди них оказался раввин и его помощники, а также мужчина в синей рубашке. Некоторые кричали на нападавших, некоторые плакали, большинство молчали, оценивая шансы, оглядываясь по сторонам, наблюдая, как остальные убегают.

Хари не двинулся с места. Одной рукой он обнимал бабушку, а другой – сестер, которые вцепились в колонну, словно это была мачта корабля в шторм. Хари велел им молиться. Их головы были опущены, его бабушка тихонько пела. Хари наблюдал за продвигающимися гражданами, если выглянуть из-за колонны, ему было видно и Биничи. Он взглянул на истекающего кровью Амаля Хуссейна. Скоро его не станет.

Никаких правил не было. Биничи начал эту резню, и поскольку он был ближе всех, то и беспокоил Хари больше всех. Как только выйдет из-за алтаря, он увидит умирающего Хуссейна. Вторая колонна слева. Как раз рядом с маленькой индийской семьей. Время шло. Он посмотрел на выход, на стеклянную стену и пустые ступени за ней. Пустая улица. Ни одного человека. Оцепление? Может, поблизости была полиция? Но, может, и нет. Он должен рассчитывать только на себя.

Из одного из средних рядов выбрались двое мужчин и женщина и оказались рядом с Хари. Они посмотрели на него, он махал в сторону выхода. Они поползли вдоль по проходу. Мимо купели. Мимо яркого витража. Мимо книжного киоска. У последней колонны они легли на пол и по-пластунски добрались до двери. А за ней налево к лестнице и торжествующему ангелу.

– У нас тоже должно получиться, – сказал Хари. Он выглянул из-за колонны, но Биничи видно не было. – Вставайте, – сказал он. Милли подняла голову на долю секунды раньше Амары. Хари улыбнулся. – Мы должны отсюда выбраться. Держитесь рядом.

Девочки кивнули и помогли подняться бабушке. Она дотронулась до Хари дрожащей рукой.

– Возьми девочек, Хари. Я слишком медлительна, – ее голос был едва слышен.

Хари покачал головой:

– Мы уходим вместе. Ты же коммунистка, помнишь? Ты идешь с нами.

Он заметил, как во взгляде бабушки появилась сталь. Она сжала его руку, а затем резко потянула его вниз. Теперь в ее глазах, увеличенных очками, был страх.

– Тот мужчина, – сумела выговорить она.

Хари обернулся. Биничи выбежал из-за алтаря и увидел Хуссейна, а затем Хари и девочек. Нож в руке. Он указал им на Хари, его лицо исказилось.

– Значит, ты фашист! – крикнул он, подбираясь ближе. – Предатель и фашист!

Его шаги становились все длиннее. И каждый шаг усиливал его ярость. Хари оттолкнул сестер и бабушку, прикрывая их собой. Девочки прижались спиной к колонне. Хари держал нож обеими руками. Нож, на котором была кровью Хуссейна. Он молчал. Надеялся, что умирающий или уже мертвый Хуссейн, лежащий в трех метрах от него в озере собственной крови, скажет все за него и Биничи начнет колебаться. Кажется, сработало. Биничи уставился на неподвижного Хуссейна, затем повернул голову к Хари. Его лицо снова изменилось. Он опустил нож.

– Я должен убить тебя за это. Выпотрошить, как свинью. Но на самом деле… – Биничи снова посмотрел на Хуссейна, а потом на Хари. – Но вот только ради чего? – Он кивнул собственным мыслям. – Парень, убивший Амаля Хуссейна. Его ждет страшная жизнь. Многие захотят его убить. У него не будет ни минуты покоя. – Биничи размахивал ножом. – Ни у него, ни у его семьи.

Хари почувствовал, как вздрогнула его бабушка.

И заметил тени на стеклянной стене.

84