На острие удара

– Ну, разумеется. Пиши, что хочешь. Но тех, кто хочет иметь точку зрения, отличную от правильной, кормить не будут, а от заграничных спонсоров их отрезали. Так что почти все сдулись. А кто не сдулся, тех уже замучили проверками. Так что остается нашей оппозиции неконструктивной разве что интернет. Но уж там они верещат – ой-ой.

– Если нас ругают наши враги – значит, мы все делаем правильно.

– Золотые слова, малыш, – генерал улыбнулся, сразу же начав казаться лет на десять моложе своего возраста.

– Я знаю, – скромно кивнул Сурок. – А еще помню, что в России две беды – дураки и дороги. Я знаю, что делать с одной – много земли, гравия, бетон, асфальт, тяжелая техника, бригада мастеров и хороший прораб. Но что делать с дорогами?

– Молодец! – рассмеялся генерал. – Так держать. Глядишь, до полковника дослужишься.

– А если я хочу до генерала? – прищурился Сурок.

– Не-ет, генералом тебе нельзя, у меня для этого свой внук растет. Но мыслишь верно.

– А если я диссидента встречу, можно ему в глаз дать? – не унимался Пашка.

– Зачем? На них есть прокуратура и карательная психиатрия. И вообще, помните: диссидентов можно разделить на три категории: досидентов, сидентов и пересидентов.

– А как же несиденты? – хихикнула Леночка.

– А это и не диссиденты вовсе, а платные сотрудники. Наши, к слову, сотрудники, и бить их тем более не стоит.

На сей раз смех звучал как-то задумчиво и неуверенно. Генерал посмотрел на молодежь и махнул рукой:

– Ладно, бегите. Не так уж много у вас времени.

Когда топот рванувшего на свободу молодняка стих, генерал печально улыбнулся. Хотел бы он вернуться лет на двадцать… нет, лучше на тридцать в прошлое, чтобы стать таким вот – уверенным, что жизнь бесконечна, все дороги открыты и будущее, как бы ни было тяжело сейчас, прекрасно. Хотел бы. Но – увы и ах.

С другой стороны, жаловаться грешно. Добился он многого и, если проект будет развиваться, достигнет еще большего. В свете последнего успеха это кажется вполне реальным. Но ребятишек стоит стимулировать, и надо подумать, как. А то у чиновников от министерства обороны слишком много недовольства – мол, не положено, когда у лейтенантов зарплаты полковничьи и серьезные премии идут по поводу и без. Не положено. А то, что мальчишки сделали побольше иного генерала, их не волнует. Не положено – и все тут. Хорошо еще, министр им рот затыкает, но все равно, стоит подумать, что сделать. Не стоит привлекать лишнего внимания, его и так чересчур много.

Тем временем лихая троица выбралась на свежий воздух. Сегодня было по-настоящему хорошо – тепло, для осени даже жарковато, чистое, без единого облачка небо. Если так пойдет дальше, ночью врежет мороз, но это когда еще будет. Поляков осмотрелся, махнул рукой:

– Давайте нормально поедим – и по домам. Что-то я вымотался.

– Ты ж вроде сказал, что выспался.

– Паша, – проникновенно глянул напарнику в глаза Поляков. – Я морально вымотался. Да и ты, думаю, тоже. Я прав?

– Ну, есть немного, – стушевался Сурок.

– Во-во. Мы, мужчины, вымотались, а женщине каково?

– Шовинисты, – фыркнула Леночка.

– Да, мы такие. Поэтому давайте-ка все же поедим, а там уж вы и сами подтвердите мою правоту. Я знаю ресторанчик, в котором готовят изумительные свиные ребрышки в вишневом соусе.

– Серег, ты – кулинарный извращенец.

– И даже не скрываю этого. Ну так что, идем?

– Идем, идем… Ходят тут всякие, – пробурчала Леночка, – а потом месячные пропадают.

– Точно? – повернулся к ней Поляков.

– Нет, пока шучу. Хотя ты и стараешься.

– Гм…

– Стараться лучше надо… Да не пугайся ты так!

– Я, Лен, если ты заметила, вообще не из пугливых – это раз. И не вижу нужды бояться этого – два.

– Ну да, не тебе ж…

– Лен, хочешь, я тебе прямо сейчас предложение сделаю?

– А если хочу – что дальше?

Поляков усмехнулся, сунул руку в карман, вытащил маленькую коробочку, потом сделал максимально серьезное выражение лица, встал на колено и щелкнул крышкой:

– Лена, я прошу тебя стать моей женой.

Бриллиант, маленький, но изумительно чистый, переливался в свете лампы всеми цветами радуги. У Леночки округлились глаза, Сурок уронил челюсть до асфальта. Поляков улыбнулся и чуть сбивчиво признался:

– Неделю в кармане таскал, никак не мог придумать, как это сделать. Такой случай грешно упускать.

– Ну ты… Ну ты…

– Да, я. Примерь. Видишь, подошло. А теперь пойдемте все же поедим.

Когда они садились в машину, то не обратили внимание, что за ними аккуратно, чтоб не бросалось в глаза, наблюдают. Не оглянулись лишний раз. А зря.

Где-то в окрестностях Лондона.

Двое суток спустя

– Добрый день, майор. Прекрасно выглядите. Вижу, отдых пошел вам на пользу.