На острие удара

Вообще-то, отдавать приказы – прерогатива командира, но не в этом случае. Их маленький, сплоченный коллектив слишком давно воевал вмести, и кое-какие формальные нюансы отошли на второй план. Сейчас Полански был компетентней остальных – ему и принимать решения. Тактические, во всяком случае. Главное же, он оказался прав, поскольку в самом углу, практически неразличимым в предрассветной мгле призраком, стояло нечто.

– Это же русский вертолет, – пробормотал из-за спин товарищей мехвод. Полански лишь усмехнулся:

– Ну да, а вы что здесь увидеть ожидали?

– Откуда он здесь?

– Ми-2, – спокойно, менторским тоном произнес заряжающий. – Хорошая машина. Легкая, маневренная, надежная, хоть и не слишком быстрая. А главное, русские не выпускали его у себя – нам доверили. Соответственно, запчастей море, и служить они могут при должном уходе хоть до бесконечности. Сейчас проверим, в каком он состоянии…

Через полчаса, когда они уже были в воздухе, Дина сидела рядом с уверенно пилотировавшим машину товарищем и смотрела, как через медленно оседающий утренний туман прорезаются контуры леса. Вертолет мчался буквально в нескольких метрах над верхушками деревьев, и это вызывало испуг, головокружение, восторг… Целая гамма чувств, короче. И для бравого майора все это было внове – на вертолетах летать ей приходилось, но не так экстремально и уж точно не в кабине пилота. Остальные расположились в пассажирском отсеке и вряд ли ощущали это во всей красе, а вот ей… Да еще и гарнитура ощутимо пригибала голову – старого образца, она была довольно тяжелой.

Кстати о гарнитуре. В ней ведь можно и поговорить, что называется, тет-а-тет, пока никто не слышит. И, немного поколебавшись, Дина тронула Полански за плечо и задала уже давно мучивший ее вопрос:

– Слушай, ты где вертолетом управлять научился?

– В армии, – как-то не слишком охотно буркнул пилот.

– В нашей? – удивлению девушки не было предела.

– В польской. Я еще до приезда в Израиль отслужил. В батальоне аэродромного обслуживания. Ракеты подвешивал, запчасти подтаскивал, с пилотами пил. Там и нахватался.

Выглядело не слишком убедительно, однако продолжить расспросы Дина не успела. Откуда-то снизу взлетела и прошла буквально в паре метров от борта огненная струя. От второй Полански, бросив вертолет в крутой вираж, уклонился. Похоже, их засекли, и неважно даже, кто вел обстрел, русские или прячущиеся от них поляки, решившие под шумок завалить русскую (а опознавательные знаки сейчас не видны) машину. Скорее даже, второе – русские не стали бы задействовать исключительно ствольную артиллерию, а, промахнувшись, влепили бы ракетой. Здесь же по вертолету упорно били из нескольких артиллерийских стволов – и, в конце концов, попали.

По вертолету будто прошлись отбойным молотком. Фюзеляж завибрировал и загремел, как огромная бочка. Сразу же резко запахло жженым пластиком и машину начало швырять из стороны в сторону.

– Держись! – отчаянно борясь с ручкой управления, заорал Полански. – Граница рядом!

Дина и без его слов держалась, вцепившись в кресло, как испуганная кошка. Пальцы, наверное, и пассатижами бы не разжали. Вертолет все больше швыряло и раскручивало вокруг своей оси. Обстрел с земли прекратился, они, похоже, вышли за пределы зоны поражения, но это уже ничего не решало. После очередного практически неуправляемого виража Ми-2 накренился и пошел вниз. Длилось это считанные секунды, но вид приближающейся земли разом заслонил весь мир, а нахлынувший липкий ужас, словно растянувшись во времени, подавил остальные чувства. Он тянулся, тянулся, тянулся… До тех пор, пока вертолет не встретился с землей. Страшный удар – и наступила темнота.

Игровая база.

Утро

– Ну как, орлы, выспались?

– Так точно, товарищ генерал!

– Все, ребята, вольно. Поздравляю вас, операцию провели на высшем уровне. По всем расчетам, ваши танки должны были выбить при подавлении обороны.

Напряженное молчание было ему ответом. Ну да, неприятно осознавать, что еще до начала операции тебя списали в безвозвратные потери. Кузнецов усмехнулся:

– А чего вы хотели, мальчики-девочки? Для того и создавалась эта программа, чтобы сохранить людей. А механизмы… Их жалко, конечно, но при нужде еще наштампуем.

В словах генерала была суровая правда. Поколебавшись, игроки были вынуждены с ней согласиться. А потом нетерпеливый и не слишком блюдущий субординацию Пашка спросил:

– Что там происходит-то сейчас?

– Нормально, – усмехнулся Кузнецов. – Мы их в блин размазали. А потому… Выспались, вижу? Это хорошо. Три дня на отдых. Но телефоны держите под рукой.

– Это само собой, – улыбнулась Леночка. – Что, большая война отложена?

– Да, на неопределенное время. Хотя военное положение стоит ввести. А то у нас пятая колонна верещит. От газет и телевидения их отрезали, правда.

– У нас же свобода слова? – хитро прищурился Сурок.