На острие удара

Садился «Ил» как-то очень уж тяжело. Неудивительно, к слову – помимо их группы он тащил еще кучу народу и массу грузов. Россия намерена была извлечь из ситуации максимум выгоды и потому обустраивалась всерьез и надолго. Ежу понятно: чем бы ни закончилась драка, уходить отсюда русские не собираются. Времена «братской» помощи давно прошли. И, насколько мог понять из имеющихся у него разрозненных данных полковник, разворачиваемые сейчас базы позволят контролировать немалую часть региона и, главное, побережья. Очень похоже, когда все закончится, многим, считающим себя игроками мирового уровня, предстоит осознать свое истинное место и всерьез потесниться. Для этого оставалась самая малость – победить.

Раздался натужный рев турбин, и еще один самолет начал заходить на посадку. Обернувшись, Полтавец удивленно приподнял брови: Бе-200, амфибия со знаками МЧС. А эти-то что здесь делают? Что тушить собрались? И откуда, случись нужда, воду брать? В окрестностях ни моря, ни озера. МЧС, конечно, у нас лезет везде, где надо и не надо, но пожарные здесь – это уже чересчур.

Отношение к воздушным пожарным у полковника было, скажем так, не очень. В свое время их часть бросили в помощь огнеборцам – горел немаленький участок леса, огонь вплотную подходил к паре деревень, и тушили его всем миром. Пожарные расчеты, десанты, вертолеты и самолеты, буквально вычерпывающие небольшое водохранилище по соседству… Гарнизон вносил посильную лепту, главным образом, вырубая и окапывая бульдозерами полосу на пути летящей вперед стены пламени. Успели, к слову. Огонь встал и, выжрав топливо, потихоньку задохнулся сам собой…

Так вот, осматривая место работы пожарных в лесу, посреди наполовину сгоревших древесных стволов, торчащих в небо, как обугленные спички, Полтавец случайно наткнулся на страшно изломанное тело аквалангиста. Охренел он тогда изрядно… Да что там, это еще мягко сказано. Как потом выяснилось, летуны, набирая воду, впопыхах зачерпнули вместе с ней незадачливого ихтиандра, а потом сбросили сверху на лес[25]. Трагическая случайность, никто, в общем-то, не виноват, но… Но вот только отношение Полтавца к пожарным вообще и их воздушной разновидности в частности с тех пор было крайне настороженное.

– Товарищ полковник! – Голос выскочившего, как чертик из табакерки, смутно знакомого лейтенанта оторвал его от мрачных воспоминаний. – Вас к генералу Иванову.

– Принято. Где он?

– В третьем… Товарищ полковник, у меня здесь машина, сейчас отвезу.

– Добро. Капитан Смолев, за старшего. И приглядывайте тут, – он кивнул в сторону груды ящиков, охраняемых единственным, активно мающимся от безделья часовым. Обычный армейский бардак, если верить маркировке на боках этих самых ящиков. – Особенно за этим. Взрывчатки здесь аккурат хватит, чтобы доставить вас на низкую орбиту.

Заместитель полковника, молчаливый худой брюнет, резко кивнул и короткими, рыкающими фразами начал раздавать задачи подчиненным. Ну все, за тылы можно не беспокоиться – Смолев свое дело туго знает.

Через пару минут, мчась на стареньком заслуженном «уазике» в направлении штаба, Полтавец обдумывал свои дальнейшие действия. По всему выходило, что времени на раскачку у них не будет. Последняя оперативная информация, к которой он успел получить доступ, указывала: японцы в очередной раз прорвали фронт и теперь стремительно развивают наступление. И бронетехники у них в разы больше, чем можно было предположить. Очень похоже, островитяне натянули разведки всего мира по самые помидоры и накопили прямо-таки море оружия. И что-то подсказывало бравому полковнику, что его группа сейчас окажется на самом опасном участке. Впрочем… для этого она и была создана, не правда ли, господа?

Игровая база.

Чуть позже

– Не плачь.

Сурок был сегодня очень собран и говорил прорезавшимся вдруг откуда-то командирским тоном. Как, впрочем, все последние дни. Мальчик превращался в мужчину, и это было не физическое, а, скорее, моральное взросление. И, похоже, слова Полякова о том, что кому-то, случись нужда, придется занять его место, очень подействовали на Пашку.

На Леночку они, к слову, тоже подействовали. И повела она себя, как истинная женщина. Не мастер танкового боя, стрелок, рукопашник, пилот, язва и человек, умеющий сдвинуть взглядом грузовик. Да-да, недавно попробовала – и получилось, хотя потом с полчаса руки тряслись. Но все это как-то разом отступило на задний план, зато слезы на глаза стали набегать по поводу и без. Вот и сейчас заплакала – реакция на совершенно невинную, даже вовсе не относящуюся к делу фразу.

– Не плачь, я говорю. Лучше оттестируй систему еще раз. Что-то мне у тебя пятая камера не нравится.

Леночка всхлипнула, но послушно защелкала мышкой. И, как Сурок и рассчитывал, привычные действия отвлекли девушку от иррациональной паники. Тем более они и впрямь не были лишними.