На острове

«Слушай, Пиджак, рада была повидаться, но отвали уже, ладно? Мне надо денег заработать».

«Точно, – сказал он, отворачиваясь. – Береги себя».

Он заходил в гавань еще несколько раз, с едой или мелочью, добытой попрошайничеством, но больше не видел ее. Даже спрашивал других девушек, но они качали головой и отворачивались от него, пожилого оборванца.

САМУЭЛЬ РЕШИЛ ЗАГЛАДИТЬ СВОЮ НЕДАВНЮЮ ГРУБОСТЬ и превзошел сам себя по части гостеприимства. Он провел человека в спальню, взял из шкафа чистую одежду и сухие полотенца и положил в изножье кровати. Затем пошел на кухню, нагрел ведро воды, принес человеку и вышел, чтобы тот спокойно сполоснулся и переоделся.

После, когда человек показался в тесной одежде, благоухая мылом, Самуэль пригласил его на кухню, прогревшуюся от готовки. Предложив ему крепкий чай с изрядным количеством сахара и тарелку еды, он сел за стол, взяв себе обколотую тарелку из вчерашней благотворительной партии.

Ели они молча. Самуэль внимательно следил за человеком. Тот периодически разминал пальцы и поводил плечами, словно его знобило. Ел медленней обычного, тщательно разжевывая пищу. Смотрел в тарелку или прямо перед собой, в стену позади Самуэля. Не пытался завязать разговор. И не улыбался.

Самуэль отвлекся, подчищая тарелку. Когда он снова поднял взгляд, человек косился на стойку. Самуэль проследил за его взглядом и увидел нож, лежавший на краю – только руку протяни. Самуэль взглянул в глаза человеку, и тот ответил ему ровным, неморгающим взглядом, продолжая жевать.

Вдруг порыв ветра распахнул маленькое кухонное окошко. Самуэль вскочил, отодвинул занавеску и закрыл его. А затем подошел к стойке, поставил кастрюлю в раковину и вытер воду, передвинув нож поближе к себе, на всякий случай.

Когда же он вернулся за стол, он увидел в самой середине что-то, чего там не было. Зрение в темное время его подводило, и ему пришлось наклониться, чтобы рассмотреть непонятный предмет. Когда он понял, что это, пальцы его на краю стола задрожали. Перед ним был черепаший панцирь. Это могло значить только одно.

Человек нашел каменную хижину и увидел мертвое тело. Он понял, что Самуэль раскрыл его преступление.

Самуэль осторожно поднял взгляд. Человек воздел палец, но вместо того, чтобы, как в прошлый раз, провести себе по горлу, поднес палец к губам и произнес:

– Тс-с-с.

· День четвертый ·

САМУЭЛЬ ПРОСНУЛСЯ, сжимая нож. Вся рука у него затекла. Он сел и подвигал плечом, пытаясь разогнать кровь. Нож он положил на матрас, зевнул, потянувшись, затем обследовал языком зубы и снова зевнул.

Снаружи донеслись знакомые звуки. Стук металла о камень, удар за ударом в медленном темпе. Вероятно, от этого Самуэль и проснулся. Он встал, подошел к окну и отодвинул занавеску. Окинул взглядом часть нужника, влажную траву, валун и чаек в небе. Быстро натянул вчерашнюю одежду, еще не совсем высохшую после того, как он бегал проверять маяк под дождем. И снова взял нож, крепко сжав влажные пальцы.

В гостиной он увидел, что человек аккуратно сложил одеяло и накинул на спинку дивана. Занавески были раздвинуты, окна приоткрыты. Но, выйдя в прихожую, Самуэль увидел, что входная дверь закрыта. Человек усвоил свою ошибку. Самуэль потянулся к ручке. Дверь застряла, как и всегда в сырую погоду. Ему пришлось прильнуть к ней, подергать ручку и поднять, чтобы дверь открылась внутрь. И тогда он заметил, что в замке нет ключа. Самуэль никогда им не пользовался, потому что замок, насколько он знал, был сломан, но ключ всегда был в замке, до этого момента. Его взял человек. Все стало ясно Самуэлю. Он понял, что человек хотел посадить его под замок. Запереть его и присвоить себе остров.

Остров. Остров. Этот остров принадлежал Самуэлю. Ему и больше никому. Это он знал на вкус его землю из каменной хижины, это он его оформлял, укрощал и обустраивал. Никто у него не отнимет остров; пришло время дать это понять человеку. Самуэль был с ним достаточно добр, возможно даже слишком; никто бы не стал с ним так церемониться. Теперь же он ему выскажет все как есть: что он может оставаться до тех пор, пока не придет судно снабжения, и ни секундой дольше. А до тех пор может спать на диване, носить одежду, какую ему выдали, и есть что предложат. И нечего больше шататься по острову, соваться в комнату Самуэля, махать своими пальцами и брать чужие вещи. Через две недели ему придется покинуть остров и забыть сюда дорогу. Его тут не ждут.

Выйдя во двор, Самуэль увидел, что куры клюют зерно. Человек их выпустил, насыпал им зерно. Рыжая курочка тоже была там. Она сидела, закрыв глаза, возле ноги человека, на оголившейся пупырчатой коже виднелись подживавшие болячки. Она совсем не боялась кувалды, опускавшейся в паре шагов от нее. Сильные удары легко крошили камень. Уже набралась кучка щебенки.