На острове

– Как думаете, согласятся ли налогоплательщики Чикаго выплачивать зарплату учителю, подозреваемому в сексуальных домогательствах к ученику?

– Да не было никаких домогательств! – взорвался Ти-Джей. – Как до вас достучаться?

Хотя было понятно, что вопросы о природе наших отношений неизбежны, я никогда не рассматривала возможность того, что нас обвинят во лжи или сочтут, что я принудила Ти-Джея к сексу. Посаженные журналисткой ядовитые семена наверняка дадут щедрые всходы, подпитываемые сплетнями и умозрительными заключениями. Каждый, кто прочтет о нас, усомнится в моей порядочности и начнет фантазировать по поводу моих действий. По меньшей мере мне будет очень сложно найти работу в школе, что, скорее всего, прикончит мою преподавательскую карьеру.

Когда мозг закончил переваривать, что журналистка наделала своими вопросами, у меня едва хватило времени отодвинуть стул и метнуться в женский туалет. Я распахнула дверь кабинки и наклонилась к унитазу. Перед пресс-конференцией я не смогла проглотить ни кусочка, и желудок лишь впустую сокращался, ничего не извергая. Кто-то открыл дверь.

– Все нормально, Ти-Джей. Выйду через минуту.

– Это я, Анна. – Голос был женским.

Я вышла из кабинки. В туалете стояла Джейн Каллахан. Она распахнула объятия, и это было невероятно похоже на то, как сделала бы моя собственная мама. Я бросилась ей на грудь и разрыдалась. Когда я перестала всхлипывать, Джейн дала мне салфетку и сказала:

– СМИ постоянно нужны сенсации и они надергивают жареные факты из чего угодно. Думаю, нормальные люди поймут, что к чему.

Я вытерла глаза.

– Надеюсь.

Когда мы вышли из туалета, Ти-Джей и Том ждали нас в коридоре. Ти-Джей подвел меня к стулу, усадил и сел рядом.

– Ты как? – Он обнял меня, а я положила голову ему на плечо.

– Уже лучше.

– Все обойдется, Анна.

– Может, и обойдется, ответила я. – А может, и нет.

Следующим утром я читала отчет о нашей пресс-конференции в газете. Не так кошмарно, как я ожидала, но и хорошего тое мало. В статье не подвергались сомнению мои преподавательские навыки, но в тексте присутствовал парафраз заявления той журналистки, что вряд ли какая-либо школа согласится принять меня на работу после нашей робинзонады.

Я протянула газету вошедшей Саре. Та прочла статью и возмущенно фыркнула.

– И что ты собираешься делать? – спросила сестра.

– Поговорю с Кеном.

Кен Томлинсон шесть лет был директором школы, в которой я преподавала. Он тридцать лет трудился в системе общего образования, а его любовь к ученикам и поддержка учителей сделали Кена одним из самых уважаемых людей в округе. Он не тратил времени на беспокойство по пустякам и частенько рассказывал ужасно смешные неприличные анекдоты.

Я просунула голову в его кабинет около семи утра через несколько дней после пресс-конференции. Кен отодвинул стул и встретил меня у двери.

– Девочка, ты даже не представляешь, как я рад тебя видеть. – Он обнял меня. – Добро пожаловать домой.

– Я получила ваше сообщение на автоответчик Сары. Большое спасибо за звонок.

– Я хотел, чтобы ты знала, что мы помним о тебе. Наверное, тебе потребуется время, чтобы заново ко всему привыкнуть. – Кен сел за стол, а я устроилась на стуле напротив него. – Я догадываюсь, зачем ты пришла.

– Вам кто-нибудь звонил?

Он кивнул.

– Звонили. Некоторые родители рвались уточнить, вернешься ли ты в школу. Хотелось сказать им начистоту, что на самом деле думаю об их беспокойстве, но не смог подобрать достаточно приличных слов.

– Понимаю, Кен.

– Я бы с удовольствием позволил тебе вернуться на работу, но спустя два месяца после авиакатастрофы, потеряв всякую надежду на твое возвращение, нанял на твое место другого преподавателя.

– Понимаю. Я и сама пока не готова взяться за работу.

Кен наклонился вперед и поставил локти на стол.

– Люди пытаются представить события не так, как случилось в реальности. Это заложено в человеческой природе. Заляг ненадолго на дно. Пусть шумиха утихнет.

– Я бы никогда не причинила вреда ученику, Кен.

– Знаю, Анна. Я ни на минуту в тебе не усомнился. – Он встал и сказал: – Ты хороший учитель, Анна. Не позволяй никому утверждать, что это не так.

Скоро коридоры должны были наполниться учениками и учителями, а мне хотелось выскользнуть из школы незамеченной. Я встала и сказала:

– Спасибо, Кен. Твое мнение много для меня значит.

– Приходи еще, Анна. Нам всем хочется тебя повидать.

– Обязательно зайду.

* * *

Подробности пресс-конференции распространялись как лесной пожар, и спустя короткий промежуток времени нашу историю муссировал уже весь мир. К несчастью, большинство публикаций были неверны, притянуты за уши и ужасно далеки от истины.

У каждого имелось свое мнение о моих предосудительных действиях, и наши отношения с Ти-Джеем активно обсуждались на форумах и в блогах. Ведущие поздних ток-шоу посвящали мне целые монологи, а обидных шуточек придумали столько, что я совсем перестала смотреть телевизор, предпочитая одиночество в окружении книг и музыки, по которым истосковалась на острове.